Абдулла вспомнил, что вечером встретится с Джемал — и душа наполнилась привычным трепетом, который он всегда испытывал, любуясь ее летящей походкой, струящимся от стремительного шага платьем, подчеркивающим ее крепкое тело. И красива Джемал, и привлекательна, и талантлива, но несчастна. Потому что, как считает Абдулла, не может быть счастлива женщина, тем более туркменка, во цвете лет живущая без мужа, одна воспитывающая ребенка. Со стороны смотреть, Джемал предовольна. Всегда жизнерадостная, цветет, подобно розе. Даже артистке, следящей за собой по профессиональной надобности, в тридцать пять лет трудно выглядеть на двадцать… ну… на двадцать пять… если присмотреться. А уж тело… Абдулла всю жизнь мечтал когда-нибудь оказаться с ней в одной постели, получить все, что грезилось ему, как вожделеющему подростку… Так мечтал, что желание превратилось в привычку. Но когда приближался, казалось, решающий миг, его охватывал стыд. Летом, на гастролях по районам республики, гостиничная вольная жизнь сама толкает актеров, и без того людей легкомысленных, к скоротечным и ни к чему не обязывающим романам. В автобусе, возвращаясь после вечерних спектаклей в районную гостиницу, Джемал ложилась ему на плечо и закрывала глаза, приваливаясь всем телом. То ли задремывала, то ли делала вид… Он даже уговаривал себя: «Не будь дураком, сколько времени она ждет… ждет с закрытыми глазами!» Но не получалось никак. Он боялся потерять Джемал. Телесная близость — ненадежная вещь, возникает ответственность обеих сторон по отношению друг к другу, а ответственность — тяжелая ноша. Все конфликты начинаются после постели. Кажется, и Джемал привыкла к их странным отношениям, которые и дружбой-то назвать нельзя.
Можно сказать, что из-за Джемал он так и не вступил в партию. Не очень-то и хотел заявление подавать, но его уговаривал Таган: мол, беспартийный всегда будет на последних ролях во всем. Пошли за характеристикой к председателю профкома, тогда он назывался местком. Тот выслушал Абдуллу с ехидной улыбкой и спросил:
— А как насчет моральных устоев, дорогой?
— В каком смысле? — удивился Абдулла.
— В самом прямом, — хохотнул председатель месткома. — Ты знаешь, что к члену партии требования другие, что там шашни-шлюшни направо и налево не допускаются?
— Да, знаю!
— Знать — одно, а соблюдать — другое. А вы с Джемал даже не пытаетесь скрыть, что у вас шуры-муры. Ты от нее не отходишь, она — от тебя. Ну, она-то незамужняя, а ты — семейный.
— Да вы что?! — чуть не вскричал Абдулла. — Мы с ней друзья, мы с ней добрые товарищи!