Выбрать главу

Люди в тревоге, каждый думает, что с ним будет. Как не думать, если жизнь всех и каждого зависит от одного человека. Сумятица возникла в умах и в душах. Народ привык, что Великий Вождь подобен богу. Но на богов не покушаются, даже мысль такая никому не приходит. А раз посягнули, значит, не бог. Такой же смертный?

Благодаря его мудрому руководству в стране гражданский мир и согласие, нет кровавых конфликтов, грабежей. Случись что с ним, начнется неразбериха.

Она может начаться и сейчас. Людей поднять легко. Тысячи и тысячи получают к праздникам маленькие подарки-премии от имени Великого Яшули. Они привыкли к ним, ждут, строят планы и расчеты. Они хотят отблагодарить его, как могут. Как только стало известно, что отец Великого Яшули погиб на Великой Отечественной войне, тотчас комитеты ветеранов провели митинги и собрания с требованием присвоить ему звание Героя. За ними поднялись различные женсоветы и комитеты. Мать, родившая Великого Вождя, приведшего свой народ к счастливой и свободной жизни, должна быть объявлена Героиней и Священной Матерью — потребовали они.

Президент не мог противиться воле народа. Отец стал Героем, мать объявлена Святой Женщиной. В связи с чем женщины республики и ветераны войны получили денежные подарки. Быть может, в связи со счастливым избавлением от смертельной опасности нынче раздадут деньги уже всем без исключения? В любом случае можно ожидать волны народного гнева против злодеев-террористов. Или поднимут — или сама поднимется. Что она принесет — вот вопрос.

С другой стороны, эти люди недовольны Великим Яшули. Сносятся их сарайчики, закутки, дурацкие садики — Ашхабад должен стать беломраморной столицей с широкими светлыми улицами. Да, эти кварталы ужасны. Дома с уродливыми пристройками похожи на старую, изношенную одежду с заплатами. Но такую привычную, дорогую. До слез жаль с ней расставаться! Они привыкли к своей жизни, такой же убогой, как их жилища. Они просят их не трогать. Но Великий Яшули считает их людьми советской эпохи, ушедшей в прошлое. Как будто он сам не оттуда. Грусть, печаль и даже плач этих людей при расставании с прошлым не имеют значения для истории. Зато будет в истории белый город, созданный Великим Вождем.

И эти же люди будут благодарить и восхвалять Великого Яшули — вполне возможно, что искренне. Как артисты оперы и балета. Великий Яшули отменил оперу и балет в республике как искусство, не свойственное туркменам, чуждое их национальному духу и традициям. Бульдозерами снесли театр.

Люди, посвятившие себя сложнейшему из театральных дел, учившиеся, постигавшие его десятилетиями, остались без работы. Мало того — потеряли смысл жизни. Оказывается, занимались тем, чего нет и не должно быть. В Туркмении, по крайней мере.

Так вот, мастера оперы и балета стали писать и печатать в прессе открытые коллективные письма, восхваляющие мудрую политику Президента в области искусства.

Абдулла их не осуждает, не упрекает. Просто отмечает: факт есть факт.

Оттого, что ты выразишь свое недовольство, ничего не изменится.

Он вышел на улицу, разделяющую два микрорайона. Остановился под тутовником. В густой тени заметил силуэт женщины.

— Не меня ли ищешь, красавчик?

Абдулла опешил. Потом, на редкость быстро, сообразил, что он попал не куда-нибудь, а на известную в городе улицу проституток. Туркменские женщины, конечно, «исконно самые высоконравственные в мире», как утверждает наше телевидение, но проституция расцветает, невзирая на возрождение мусульманских обычаев и национальную духовность. Сам Великий Яшули говорил об этом: мол, специально выезжают за границу, торгуют телом. Только не упоминал ни разу, что в советские времена туркменские женщины никогда не выходили на панель.

— Ты не знаешь, что стряслось? Мужиков как будто земля проглотила. Ни одного клиента! И менты бегают, как злые собаки, всех девушек загребают. Какой-то зэк сбежал, что ли?

«Да ты что, телевизор не смотрела?» — хотел спросить Абдулла, но удержался. Значит, не смотрела. Она ведь «на работе».

Из глубокой тени на свет вышла молодая женщина высокого роста, не ниже Абдуллы. Волосы собраны на затылке, открывая длинную шею. С сильным, гибким телом, каждое движение которого подчеркивало профессиональную доступность.