Предполагается, что у реального сооружения мощность будет 10 мВт при погонной плотности 70 кВт/м. Модель в масштабе 1/30 функционирует в Уоллингфорде, на следующем этапе планируется установка в море модели в 1/4 натуральной величины. Другим вариантом, возможно, еще более впечатляющим, будет линия затворов с клапанами, построенных в натуральную величину, поставленная в море независимо от общей схемы сооружения и испытанная в реальных условиях. Это имеет смысл, ибо затворы — единственный блок сооружения, в котором используется новая техника.
М-р Рассел уверен, что они способны противостоять давлению волн; необычным в его эксперименте является естественный и старомодный материал — резина. «Мы пользуемся жесткой резиной, имеющей нечто общее с материалом для покрышек, — говорит он. — Резина очень долго сохраняется в соленой воде, если ее уберегать от солнца. Держите ее мокрой и холодной. На берегу можно найти покрышки, сохранявшиеся в воде 20-30 лет».
Умственная активность является чертой м-ра Рассела. Это высокий, худощавый человек, отчужденный и весьма меланхоличный. Кажется, что целое поколение отделяет его штаб-квартиру в сельской местности Оксфордшира от напористых лабораторий Маргвуда и Восточного Килбрайда. Чувствуется, что м-р Рассел испытывает легкую неприязнь к новым фигурам, появившимся на сцене, хотя он слишком вежлив, чтобы говорить об этом. Его Гидрологическая исследовательская станция уже давно консультирует строительство морских объектов… Он испытывает естественную симпатию к м-ру Ботту — инженеру добротной старинной выучки; оба они очень далеки от крикливой атмосферы, окружающей проект Солтера.
Проекты Маврикия и Гидрологической станции имеют одну привлекательную особенность: оба они предусматривают создание большого искусственного водохранилища, идеального для развития рыбного хозяйства. В нем происходило бы непрерывное обновление морской воды, богатой кислородом и планктоном, а замкнутый водоем можно было бы разделить на плавающие секции для рыб различного вида, без опасности для рыболовства в открытом море.
Схематический план волновой электростанции.
Не следует упускать из вида еще одну положительную особенность, относящуюся и к другим проектам. Есть слово, которое должно огорчать и огорчает нефтяные компании: это «электролиз». При пропускании электрического тока через жидкость молекулы ее расщепляются и распадаются на водород и кислород. Водород можно использовать непосредственно в утилитарных целях, либо в смеси с известняками для получения метанола — жидкого топлива, способного заменить бензин для автомобилей и самолетов. Препятствием к этому до настоящего времени служило то, что для электролиза требуется больше энергии, чем способен дать высвободившийся водород. Процесс, следовательно, нерентабелен. Нет смысла тратить ископаемое топливо, чтобы получать суррогат пониженной калорийности. Но это перестает быть препятствием, когда, по выражению Солтера, «за волны платят боги». Мы можем оказаться на пороге открытия, когда море начнет производить не только электроэнергию, но и горючее, темп потребления которого угрожает нашим нефтяным запасам. Мы можем, действительно, посадить в клетку несколько тигров. «Свободную» энергию волн можно использовать также для работы опреснительных станций. М-р Ботт считает, что наличествующие в мире тенденции усиливают желательность создания автономных общин, способных эффективно удовлетворять свои потребности в энергии, пище, воде и в других предметах первой необходимости (сюда входит и горючее). Проект маврикийского типа стал бы с этой точки зрения «замечательным катализатором такого развития».
Рыболовство, опреснение морской воды и электролиз — не основное назначение волновой энергетики. Они — ее возможный побочный эффект. С ними связаны дополнительные достоинства проекта того типа, который был предложен для Маврикия, либо Гис-выпрямителя или затвора Рассела, если такое название предпочтительнее. Уже по этой причине правительству следовало бы уделить патриархальному Оксфордширу по меньшей мере столько же внимания, сколько уделяется эффективной активности других очагов волновой энергетики.
(обратно)
Глава 7. Корабль со сломанной кормой
Сэр Кристофер Коккерель уже внес свой вклад в словарь: он является изобретателем Ховеркрафта. Внешне он может служить тем типом провинциала, который ненавидит государственную службу и обожает частную инициативу. Однако он первый дал толчок самой революционной идее в области волновой энергетики. Он первый заговорил о том, что новое направление необходимо связывать с широкой программой обеспечения занятости в судостроительной промышленности и использования там общественных фондов. Письмо, посланное им в «Таймс», осталось практически незамеченным: никто из влиятельных фигур в этой области не обратил на него внимания. Оно было опубликовано 21 декабря 1976 г., когда инженеры и ученые слишком заняты приобретением рождественских подарков, чтобы внимательно просматривать газеты. Он писал: «Мы имеем небольшую, застывшую и заброшенную программу развития некоторых новых источников энергии, рассчитанную на тридцатилетний период; между тем мы ежедневно слышим, что рабочим кораблестроительной промышленности, строителям нефтяных сооружений и электростанций не хватает работы. Разве это не служит достаточным основанием для того, чтобы, создав широкую программу развития солнечных, ветровых и волновых энергетических установок, скорее возродить к жизни эти отрасли, спасти людей от нищеты и непродуктивных затрат, вызванных безработицей? Вспомните изумительную всесокрушающую программу «Спитфайр»[26]. Это могло бы возродиться снова, если мы этого захотим. „В делах людских бывает прилив, влекущий их к счастью”».