Разрезы гор менее пестры, чем различия людей.
Одни ушли вперед, другие только хотят этого. Третьи касаются будущего; все это или почти все связано с новой ролью женщины.
И, однако, «Декамерон» представляет пересмотр почти всех новелл, которые в нем даны.
Сам Боккаччо в конце книги объясняет, почему это сделано.
Многие развязки новелл пародийны.
Это знаменательно.
Предшествующая эпоха – время строгого семейного уклада, сравнительно оживленной торговли.
Действительность показывает, что обновление как литературное явление часто происходит через пародирование, споры с ней; они могут продолжаться до нового воскресения сюжета.
Начну разговор о первой, а потом перейду к последней новелле.
Новелла построена с большой дерзостью на отрицательном отношении к Риму.
Надо сказать, что печататься новеллы должны на территории, подвластной инквизиции.
Умирает ростовщик, ломбардец, дерзкий безбожник. Он настолько грешен, что на территории города его трудно похоронить.
Что такое ломбард, мы, люди старшего поколения, знаем.
Те люди, прежние ломбардцы, были ростовщиками эпохи Боккаччо.
Там, в доме, где этот человек умирает, так говорят про местных жителей – «они поднимутся на нас с криками»: «Этих ломбардских собак церковь отказывается хоронить, – чего же мы-то их терпим? Если он умрет, нам придется не сладко».
Надо оформить его отношения с церковью.
Человек, которого новелла называет негодяем, умирает; призван священник, и умирающий дает ложную исповедь.
Ложная исповедь пересказана подробно.
Человек, который его исповедует, говорит: «Вы исповедуетесь, как святой».
Когда ломбардец умер, его хоронят на территории обители, и люди приходят к могиле святого.
Похороны, проповедь священника в церкви над телом ростовщика, к которому идут люди, что они говорят – этот показ сделан очень спокойно.
Вторая новелла имеет тоже пародийное разрешение.
В Париже живет иудей.
Он подумывает о том, что хорошо бы перейти в христианство.
Перед этим еврей хочет посетить Рим, чтобы поглядеть на дела новой для него церкви.
Христианин, который уговаривал еврея перейти в христианство, знает, что собой представляют дела христианской церкви в Риме, отговаривает друга от путешествия.
Он думает: если еврей побывает в Риме, он, конечно, откажется от нашей веры.
Иудей настоял на своем.
Он возвращается и говорит; ваша великая религия непобедима.
Рим и дела христианской церкви там представляются еврею местом дьявольским.
Рим показался ему «горнилом адских козней, а не горнилом богоугодных дел».
Рим, говорит он, старается свести на нет и стереть с лица земли христианскую веру; но ваша вера, несмотря ни на что, все шире распространяется и все ярче сияет – вот почему для меня не подлежит сомнению, что эта вера истиннее и святее всякой другой.
Новелла основана на рассказе, дающем точное представление о жизни церкви.
Отрицание переходит в утверждение.
Третья новелла – знаменитая новелла о трех кольцах.
Саладину нужны деньги; призывает он александрийского ростовщика, но, чтоб выманить у него деньги, решил он прибегнуть к хитрости.
Саладин спрашивает у еврея, какая вера лучше – иудейская, сарацинская или христианская.
Тогда рассказал еврей о человеке, у которого было три сына и из них один сделал кольцо.
В роду считали, что тот, кому достанется перстень, тот должен быть признан за наследника, и всем остальным надлежит почитать его как старшего в роде.
Добрый человек любил всех троих сыновей одинаково. Он заказал ювелиру еще два точно таких кольца, и перед смертью он каждому сыну втайне от других вручил по перстню. А какой из этих перстней подлинный, вопрос остается открытым и по сей день.
Заблуждение содержит истину. В результате хитрость Саладина провалилась: он не хотел узнать, какая вера лучше, он хотел сделать богача виноватым.
Последняя новелла «Декамерона» была первой переведена в России.
Некий маркиз – он вынужден жениться – женится на дочери крестьянина. Потом он говорит, что двух прижитых от нее детей он убил.
Он мучит жену, говоря дальше, что сама она ему надоела, говорит, что он женится заново, и изгоняет ее.
И когда она прошла все испытания, видя, что жена все терпеливо переносит, он возвращает ее в дом, представляет ей детей, уже взрослых, а ее почитает, как маркизу.
Новеллы эти ироничны.
Они как бы защищают книгу, давая изображение преступлений и страданий почти как добродетели.
Две новеллы книги повторяют друг друга; один человек убивает любовника дочери – лакея, а другой своего друга – рыцаря.
Женщины страдают, преступники обнаруживают свои преступления, как бы считая их подвигом.
Отец посылает сердце лакея дочери на золотом блюде, кажется, вместе с ядовитыми травами.
Женщина умирает; отец плачет, она спрашивает его: для чего вы плачете, вы получили, что хотели.
Во второй новелле муж убивает друга, вырывает сердце и дает сердце повару. Готовое блюдо он дал жене, а потом спрашивает:
– Вкусно?
– Вкусно, – отвечала жена.
– Еще бы, – говорит муж, – это сердце человека, которого вы любили.
Женщина сказала:
– Вы дурной рыцарь. Вы имели право убить меня, но не моего любовника.
Женщина стоит во время разговора около окна в стене высокой башни. Она, не обернувшись на мужа, не посмотрев вниз, бросается в окно.
Тело ее сначала было выставлено, потом похоронено вместе с телом любовника[2].
То же случилось и в первой новелле.
Что происходит: происходит как бы брак.
Измена мужу преступление, оно обнаруживается в пышных надписях, рядом с регистрацией смерти.
Происходит трагическая оценка любви.
Четвертая новелла шестого дня «Декамерона» основана на любопытном приеме. Боккаччо собирал профессиональные остроты, они имеют даже повторения из новеллы в новеллу. Но его новеллы обновляют обыкновенное свойство обыкновенного факта, которое попадает в такое количество цитирований, что мы уже не узнаем слов. Мы говорим «здравствуй», не думая о здоровье. Мы говорим «прощай», не прося о прощении. Грузинское приветствие – «гамарджоба» – побеждай, а война не идет.
Но может быть другой способ восстановления остроты. В четвертой новелле повар Кикибио отдал бедрышко жареного журавля своей любовнице, она съела мясо. Повар думал, что пропажа будет незаметна. Хозяин заметил пропажу и спрашивает Кикибио: – Да, где вторая нога?
Когда Кикибио ответил, что у всех журавлей одна нога, возмутился хозяин; его звали Куррадо.
– Да, так, – твердил Кикибио, – если угодно, я вам покажу это на живых.
Тогда хозяин сказал: ладно, едем смотреть журавлей.
На болоте они увидели птиц.
Они стояли на одной ноге.
– Вот видишь, – сказал Кикибио.
Тогда хозяин закричал на журавлей: «Хо-хо».
Журавли полетели, перед этим показав две ноги.
– Ты видишь, – сказал Куррадо, – у них две ноги.
– Но ты же не кричал «хо-хо» на того журавля, что лежал у тебя на столе, – ответил Кикибио.
Вот эти остроты; они живут, обрастая бородой, и оживают; их можно даже классифицировать.
Вспоминаю одну историю своей жизни. Я попал в эстонскую деревню.
На старой башне увидел барельеф журавля, который держал в лапе камень.
Свое выступление я начал так: – Вы живете в своей деревне, где жили ваши прадеды, но знаете ли вы, почему на барельефе башни журавль поднял ногу и держит камень?
Они не знали.
Журавль славится как птица осторожная. Но журавли тоже устают и спят. Была легенда, что журавли оставляют одного самца на страже; он держит камень. Если он заснет, камень упадет и все журавли проснутся.
Я это случайно знаю, потому что читаю старые книги, там много символики.
2
Это почти подлинная история Гильома де Кабестань и Сареманды. Прах Гильома де Кабестань я Сареманды король Арагонский приказал перенести в Перпиньян и похоронить в могиле перед входом в церковь и сделать там надпись о том, как они умерли.
История эта рассказана в биографии трубадуров, написанной в XIII веке.