— Ой мамочки, ганджубас кончился, а у меня нет денег, чтобы купить курева…
Артур поперхнулся и ударил себя кулаком в районе легких. Видимо такие мысли все же присутствовали, как он ни отгораживался и не бил себя пяткой в грудь. Когда-нибудь пагубные привычки его прикончат…
В окно настойчиво застучали. Никто и ухом не повел. Тогда ставни распахнулись настежь, и в комнату ворвался жнец — Айвен Корвинус. С порога, подоконника, завопил:
— Я вызываю тебя на бой, Дьявол Крови! Готовься…
Бабах!!! Шинигами вынесло в том же направлении, откуда он пришел. Саня не поднимая головы, вернул револьвер в рукав и бесцветным голосом констатировал:
— Я победил.
Артур задрал очи к потолку:
— Алло, полиция, ко мне в дом проник маньяк-самоубийца. Так глупо, что даже не смешно.
Саня приподнял одно веко.
— Тебе сплясать?
В руке появился гигантский меч. Кромка угрожающе сверкнула бликом лампы.
— Нет-нет, бригадир, — торопливо заверил Грейярд. — Я не это имел в виду. Сам себя могу развлечь. Не стоит беспокойства…
Меч исчез. Парень вылил последний пакет молока в пиалу саламандры и вышел за дверь.
— Я в купальню. Пойду ополоснусь пока ваша тупость, облепившая меня с головы до ног как слизь, не стянула меня до вашего уровня — он там, где-то ниже половицы, в гостях у мокриц. Скажете нашим занозам — убью…
Гаррет неспешно разогрел в ладонях чашку быстрого приготовления — суп с вермишелью. Почему-то в голове крутилось определение «чурбан бесчувственный».
— Кажется, сегодня у него не все дома. Наверное, потому, что вчера были все…
— Ты ошибаешься. Бригадир всегда такой, — вздохнул горько Артур.
— Странно. Сколько времени прошло, а таким я его вижу впервые. Никак не соображу — у него многогранный характер, ли все же однобокий?
— Я бы сказал — просто своеобразный. Как форма груши. Но попробуй дать ей определение… — Помассировал брови. — В свою очередь я его ни разу не видел еще жизнерадостным и улыбающимся, так что мы квиты.
— Тебе не кажется, что он изменился? Или даже сейчас продолжает меняться?
Гаррет облокотился на спинку стульчика из ротанга. Новую мебель выбирала дриада. От старой остались одни чурбаки. Кроме того, дом стал больше напоминать обжитые квартиры — вазоны и кадки с цветами приятно ласкали взгляд. На кухне расположились «венерины мухоловки», а драцены и монстеры в прихожей даже казались живыми и постоянно тянулись к прохожим, выпрашивая лишние порции концентратов или дополнительную кружку воды. Лианы с орхидеями под окнами готовы заморочить своим запахом голову любому недоброжелателю. Сплошные джунгли…
Каменщик скептически окинул приятеля взглядом.
— Нет. Он всегда сонный, вечно всем недовольный и угрюмый. По любому поводу хватается за первое увиденное оружие, и убивает всех попавших под руку налево-направо. Знаешь, как это бывает? Мозги набекрень, кровь ударила в мозг, с крыши осыпалась вся черепица — чик, чик, хвать, кусь — гора свеженьких трупов. Любовь, дружба и все-все-все must die.
— Ты ведь шутишь, верно?..
У Маркуса Кригана с самого утра случился обоснованный приступ ярости. В итоге в особняке директора три сквозных дыры, несколько обрушившихся стен и побитая мебель. Причина — директор смотался с утра пораньше. И снова никто не мог внятно объяснить — куда…
Саня сидел в закусочной на торговой площади и с отвращением смотрел на меню. Рис, рис, рис и Рис! И еще раз РИС!!! Ну иногда еще соя и соба (гречневая лапша) попадались. Но уж макаронов за свою жизнь вампир наелся до отвала. Но, но, но… эта, знакомая всем, а особенно детям Азии, тошнотворно комковатая слипшаяся масса, если, еще хуже — плавающая в молоке клейкая жижа. Трижды проклятая рисовая каша, ужасная на вкус, предпочтительней которой даже чечевица будет, а манка покажется райской пищей. Как же она противна. Искреннее сочувствие бедным детишкам, вынужденным переступить через себя и питаться этой гадостью.
Эх, а кому сейчас легко… Если вернусь, они меня убьют — снова сбежал. В гробу я видел их распростертые объятия.
Воткнутый меж плиток пола Ультиматуум довольно красноречиво говорил, что компания юноше не нужна. Любой, только глянув на чудовищный кусок остро заточенной стали, мгновенно проникался уважением и считал за лучшее не трогать угрюмого парня, способного поднять такую шпалу. Пусть даже вампира тешить свое тщеславие таким способом совсем и не привлекало…
Саня протер глаза и еще раз пробежался взглядом по миниатюрным рисункам рядом с названиями. Преодолеть сонное настроение оказалось не по его силам — река без брода. Описание читать было как всегда бесполезно. Английских аннотаций нигде не было. А распознавать эти японские крючки невозможно. В итоге Саня сдался. Без очков, скорее всего, заваленных где-то под кучей камня, рассматривать можно было до победного.
На поднятую для привлечения внимания руку сразу отреагировала молоденькая официантка — конопатая иеху морфемы леопарда, при этом, не прекращая коситься на Ультиматуум. Коротенькие волосы ежиком придавали ладной фигурке спортивный вид.
— Ваш заказ, сэнсэй? — Слегка попрядала ушками, улыбнувшись дежурной улыбкой.
Саня пригляделся. Вроде бы не пересекались до сих пор.
— Я вас знаю? — На первый взгляд — нет!
Девушка наморщила кошачий носик.
— Как вам не стыдно, Тойя — сэнсэй. Я учусь у вас рисованию. Я Ами!
— А… Прости, пожалуйста, без очков совсем ничего не вижу.
В самом деле, она выказывала весьма непритязательное новаторство в виде ненавязчивого импрессионизма.
Лицо девушки немного подобрело. Тонкий пятнистый хвостик перестал шлепать по открытым ножкам.
— Ты не могла бы подсказать… Или лучше принести то, что обычно заказывают русские?
Девушка сначала непонимающе похлопала ресницами, а после у нее заработала думалка. Одно мгновение — и след простыл. Саня пожал плечами и прикрыл рукой глаза… Послышался противный звук военного марша.
— Пам-парам-парам-пампойчик…
Нехотя приоткрыв щель между пальцами, вампир лицезрел довольно марширующего по столу Джека Безумного Шляпника. Сумасшедший персонаж Льюиса Керрола высоко поднимал ноги и сам себе салютовал маршальским жезлом.
Саня снова закрыл глаза, открыл — миниатюрный владыка тьмы не исчез.
Чтобы не подвергать свою психику дальнейшим издевательствам Саня попросту накрыл Графа пустой перевернутой чашкой. Изнутри раздался гневный и донельзя возмущенный вопль.
Саня сделал вид, что не слышит и натянул на глаза капюшон. Новый зимний плащ был весьма теплый и полезный. Внутри много мелких кармашков и подкладок. Так что спрятать там можно было все, чего душа пожелает, главное только не забыть, что куда сунул. Привет от Дрона.
Изнутри чашки раздались дробные стуки и сразу же скандирование:
— Свободу, свободу, свободу заслуженным труженикам меча и магии. Не оставляйте на погибель люди добрые, и не люди тоже. Я обещаю, что обещаю пообещать исправиться. Буду нести слово Господа нашего во все двери и окна. И дома тоже…
Из чашки еще долго доносились вопли и стенания. До чего похоже на родных депутатов… Саня совсем заслушался. Домом потянуло. Не коттеджем на горе, а родиной…
— Меня это всё не парит. Хочешь вылезти — вылезай.
Напротив моментально материализовался Шляпник. В полный рост.
— Спасибо за приглашение. — Довольно потер руки. — А чего мы будем кушать?
Вампир сквозь зубы процедил:
— Чего вы будете кушать мне до фонаря.
— А вы? — вежливо поинтересовался Нирарихьён.
Вампир, отвернувшись, пожал плечами.
— А я — не знаю. Сейчас принесут — там видно будет.
Довольно долгое молчание нарушил все тот же Граф. Вампир, по его мнению, вообще не собирался о чем-то говорить. Сидит себе, нахохлившись, и в ус не дует.
— Не вижу, чтобы ты уже оправился от душевной травмы. Странно — обычно у тебя таких проблем не бывало. Сомнения и сожаления калечат психику, отбрось их, или усвой без конца, и иди дальше, как всегда это делал… — Пригляделся к немигающему парню — похож на изваяние с острова Пасхи. — Хм. Не подействовало? Да! Знаю, что тебя проймет! Не хочешь узнать, как там твои Цепи поживают?