Василевскому нестерпимо захотелось перекрестить удаляющиеся машины, но он удержал этот порыв. Даже представил, как нелепо будет выглядеть, и усмехнулся. Фантазия нарисовала комичную картину, как он широким поповским жестом крестит колонну. Игорь мотнул головой, резко развернулся и быстрым шагом, пытаясь оторваться от щемящего чувства тревоги, направился к штабной палатке. Там, почему-то, даже не отдавая себе отчет, пристально оглядел все углы. Лишь убедившись, что точно один, достал спутниковый телефон. Посидел и, как бы собравшись с силами, стал быстро, дабы не передумать, набирать череду цифр. Пока выругал самого себя за несвойственную слабину - щелкнуло соединение. Игорь просиял:
- Оленька, привет. Это я!
- Здравствуй, родной. Как ты?
- Нормально, не переживай. Как пацаны?
А жена уже торопилась, экономя драгоценные минуты и, как всегда, пыталась вложить максимум информации в минимальный промежуток времени. Но главное - прочувствовать душой, все ли в порядке.
- Все хорошо. Костя четверть без троек закрыл. Сочинение написал на пятерку, хочет, как ты, быть командиром.
Игорь улыбнулся, она же продолжала, почти не делая пауз, зная, что связь может неожиданно оборваться, и когда опять услышит родной голос, неизвестно.
- Пашка вчера упал в садике, коленки в кровь разбил, но даже почти не плакал. Воспитательнице сказал: 'я - мужчина!'
В груди тягуче заныла тревога и, чтобы скрыть её от женской прозорливости, Игорь заговорил с нарочитой веселостью.
- А ты представляешь, Оль, вчера Тамара подходила и просила себе напарницу прислать, девицу какую-то.
На другом конце провода повисла тишина. И вопреки, а может даже наоборот, в поддержку некому тайному желанию Игоря, он бы и сам точно не определил, вдруг ответила:
- Тамара просто так просить не будет. Помоги. Позвони Викторовичу.
Разговор с Ольгой утвердил его в уже, в общем-то, принятом решении. Но нужна, нужна была поддержка от своего самого близкого человека- той, кому он всецело доверял. И сразу, дабы не растерять уверенность, набрал номер командира бригады. На удивление, Олег Викторович спокойно выслушал немного сумбурное объяснение и ответил, что если действительно какая-нибудь женщина сегодня придет устраиваться да еще и будет подходить по всем параметрам, то возьмет; а там уж будь, что будет.
Такого Василевский, честно говоря, не ожидал. Не предполагал, что так легко сложится этот разговор с комбригом. И отключив трубку, уставился на маленькую иконку Божьей матери, вложенную в руки женой еще перед первой командировкой.
- Дальше все по воле Божьей, я сделал, что мог.
И стало вдруг Игорю легко на душе, как от правильно сделанного поступка.
***
Всё сложилось, как, видимо, и должно было сложиться: через три недели бюрократическая машина Минобороны, поразив всех непривычной скоростью и оборотистостью, прислала в отряд молодую девчонку. Её уже ждали, слухи о прибытии долетели до отряда и, обрастая фантазиями и домыслами, живо обсмаковывались личным составом.
Сверхъестественного в ней не было ничего: среднего роста, короткая стрижка, серые глаза, волевое лицо, негромкий голос. Все, кроме одного: еще никто и никогда из женщин не переводился так стремительно и легко. Да еще и сразу попала в командировку. Все, начиная от Василевского и его заместителей и заканчивая рядовым составом, разглядывали ее, даже не как представительницу другого пола, а как некое чудо. Один из солдат, глядя, как она ловко спрыгнула с Урала, привезшего ее вместе с продуктами из Ханкалы, ляпнул что-то скабрезное. Стоящие вокруг дружки громко заржали, не заметив как со спины, незаметно вынырнула Тамара.
- Кто еще раз такое скажет или даже подумает, тот до дембеля не доживет. Это я вас не пугаю, а как старший товарищ предупреждаю.
И не оборачиваясь пошла к штабной палатке, оставив за спиной гробовое молчание.
Больше желания болтать ни у кого не появилось. Все уже знали, по чьей рекомендации новенькая здесь оказалась. Да и в общем-то, и не о чем было судить-рядить, пацанка и пацанка, даже имя какое-то не совсем девичье - Кира.
Девчонка оказалась простой, без амбиций и закидонов, спортсменкой в прошлом, мастер спорта по биатлону, решившей пойти по стопам отца и служить Родине. Сама не ожидала, что все так для нее сложится, без препон и затей, явно не понимала, чем вызвала такое пристальное к себе внимание. С детства знала, что уважение еще надо заслужить. Ощущая некий аванс, выданный высшими силами, пыталась постоянно доказывать, что достойна.