XXXIII, 12
[«§ 12. Всякий раз, когда ты собираешься с кем-то встретиться, особенно если он из числа влиятельных людей, представь себе, что сделал бы в этом случае Сократ или Зенон, и у тебя не будет сомнений в том, как следует достойно вести себя на предстоящей встрече».]
Люди, обращенные к самим себе и желающие жить для самих себя, по большей части не имеют привычки общаться с влиятельными персонами. По этой причине [Эпиктет] поставил в качестве примера Сократа и Зенона, глядя на которых мы сможем найти подходящий нам способ такой встречи. Стало быть, следует подумать, как встречались с такими людьми Сократ и Зенон. Они встречались бы, не внося в это ничего неискреннего, притворного. Напротив, они выказывали разумное и истинное величие своей души, чистое от всякого презрения и хвастовства, не приниженное высокомерием власть имущих, но вместе с тем далекое от высокомерного их презрения. Одному и тому же складу характера свойственно отсутствие желания как льстить, так и надменно изобличать. Нужно умеренно хвалить хорошие поступки и с этого начинать беседу, подобно тому как врачи часто кладут мед поверх горьких снадобий. В этом случае человек явится не горьким хулителем дурных поступков, но заботливым их исправителем, сочувствующим и сопереживающим, если иногда хорошие деяния искажаются мелкими недосмотрами. Во всяком случае я считаю, что Сократ и Зенон показали, сколь много недостойного для обоснованного выбора содержит в себе власть и мнимое человеческое превосходство и сколь мало того единственного, что достойно сознательного выбора. — возможности творить добро. Поэтому пренебрегающие этим терпят зло своего положения и лишены его преимуществ. Нет сомнения, что нам следует взять себе примеры Сократа и Зенона, но при этом сохранять наш собственный образ жизни и применять то, что этому образу жизни соответствует. Например, если человек, делающий первые шаги в философии и нуждающийся в наставлениях Эпиктета, захотел бы пользоваться наставлениями Сократа и Зенона, то разве такой человек не вызвал бы смех? Антигон, ставший после Александра царем Сирии, как гласит молва, сказал, что никогда не чувствовал в себе страха, кроме тех случаев, когда общался с Зеноном, хотя имел встречи со многими другими философами.[157] По этой причине и Эпиктет дает наставления в надлежащем поведении, начиная свою речь с общения с сильными мира сего.
XXXIII, 13
[«§ 13. Всякий раз, когда ты пойдешь к кому-то из людей влиятельных, представь себе, что ты не застанешь его дома, что перед тобой не отворят дверь, или, наоборот, влепят тебе ею в лоб, наконец, что человек тот и думать о тебе забыл. И если приличествует идти при таких обстоятельствах, то, придя, терпи все происходящее и не говори самому себе, что дело того не стоило. Это означало бы вести себя как профан и обижаться на внешние вещи».]
Почти то же самое говорилось и прежде в той главе, начинавшейся со слов: «Всякий раз, когда ты собираешься взяться за какое-либо дело, напоминай себе о том, какого рода это дело». Но там [Эпиктет] ведет речь о мытье в бане, а здесь предлагается пример куда более значительный — встреча с человеком влиятельным. В заключении предшествующего рассуждения было сказано, что следует с презрением относиться к происходящему и сохранять свой согласный с природой выбор. Здесь же [Эпиктет] советует наперед крепко подумать и как можно реальнее представить себе предстоящие неприятности. Ибо если мы выбираем для себя визит к влиятельной персоне, и если при этом следует то, о чем речь шла выше, то мы испытываем сильное раскаяние и говорим, что не заслужили претерпеть то, что случилось, либо от того, что с самого начала сделали неправильный выбор, либо потому, что расстроились больше, чем следовало. И то, и другое недостойно философа и присуще человеку, не умеющему правильно относиться к внешним вещам и считающему их важными не в соответствии с их природой. Сказав сначала о встрече с влиятельными, но доступными общению людьми, как к ним следует относиться, а именно, по примеру Сократа и Зенона, теперь [Эпиктет] ведет речь о встрече с трудными в общении людьми, о том, как следует готовиться к такой встрече. Он говорит, что от нее следует отказаться, если к ней не призывает настойчивая необходимость, а коли будет такая необходимость и будет угодно принять эту встречу вместе со всеми проистекающими из нее неприятностями, то следует терпеть все, что бы ни случилось, и отбросить прочь раскаяние.