XXXIII, 14; 15; 16
[«§ 14. В беседах не упоминай часто и неуместно о своих делах и невзгодах. Ведь насколько тебе приятно вспоминать о пережитом, настолько же другим будет малоприятно слушать о твоих злоключениях.
§ 15. Пусть не возникнет желания вызывать смех. Такое поведение есть скользкий путь к невежеству, оно ослабляет уважение к тебе окружающих.
§ 16. Опасно впадать в сквернословие. Всякий раз, когда произойдет нечто подобное, выскажи, если это будет уместно, свое порицание в адрес сквернослова, а если это будет не к месту, то, умолкнув, залившись краской и сделав скорбное лицо, дай понять, что ты в негодовании от сказанного».]
Рассказав о том, как следует вести себя при встрече с сильными мира сего, Эпиктет говорит, как нужно вести себя с обычными людьми, то есть не быть им в тягость, не вызывать у них презрения к себе, но приносить, по возможности, им пользу. Если мы не будем слишком много говорить о наших делах и невзгодах, то тем самым, с одной стороны, не будем в тягость собеседникам, — ибо люди раздражаются на тех, кто хвалят самих себя и словно обвиняют других, сравнивая с собой, — а с другой стороны, если будем умерять стремление нашей души к внешним вещам и славе, выказывая тем самым ее благородство.
Сказав прежде, что не следует смеяться много и по многим поводам, теперь [Эпиктет] учит нас, что не надо стараться вызывать смех у других. Он привел причину этого, сказав, что такое поведение есть скользкий путь к невежеству. Ибо говорить то, что вызывает смех у простецов, означает, что говоримое им всячески нравится и свойственно их нравам. Вместе с тем они считают стремящегося вызвать у них смех простецом еще почище их самих, так что если они и уважали его прежде, то такое поведение способно ослабить почтение к нему присутствующих. Стараются вызывать смех и некоторые из числа людей, слывущих благоразумными, и делают они это из желания прослыть острословами.
Совершенно ясно, что всякий человек, хоть сколько-нибудь преуспевший в философии, будет воздерживаться от сквернословия. [Эпиктет] советует быть по возможности нетерпимыми в этом и к другим. Если это будет уместно, то есть если в сквернословие впал человек молодой, не утративший стыда, не испорченный своим богатством и положением, то попеняй ему, говорит [Эпиктет]. Ибо ты не покажешься грубым ни самому сквернослову, ни прочим присутствующим. Но если на его месте окажется человек в летах, надменного нрава, возгордившийся своим богатством и положением, то будет тяжело высказать ему свое порицание. Кроме того, что это свободно высказанное порицание будет напрасным, вызовет неудовольствие и враждебность, оно еще покажется смешным. Как тогда следует поступать? Своим молчанием можно дать понять, что ты негодуешь. Необходимо стремиться сохранить меру, подобающую данной ситуации. Когда речь идет о гладиаторах, конных ристаниях, деликатесах и напитках, либо когда расхваливают и порицают людей, переведи речь на другое и тогда, говорит [Эпиктет], если это будет уместно, выскажи свое порицание. А если невозможно будет перевести разговор на другую тему, молчи, говорит [Эпиктет], и всем станет ясно, что ты недоволен.
XXXIV
[«Всякий раз, когда начнешь мечтать о каком-нибудь наслаждении, остерегайся, как и во всех прочих вещах, увлечься этими фантазиями. Пусть это наслаждение обождет, а ты возьми себе отсрочку. Затем вспомни о том времени, когда ты будешь вкушать удовольствие и о том времени, когда, вкусив его, ты после станешь раскаиваться и бранить самого себя. Противопоставь этому, как, воздержавшись, ты будешь радоваться и хвалить самого себя. А если ты сочтешь, что время приступить к делу, смотри, чтобы над тобой не взяла верх сладость, приятность и привлекательность, присущая наслаждениям. Сравни, насколько приятнее осознавать, что ты одержал над всем этим победу».]