— Быть может, он был богом страсти, а не любви?
— Все может быть. — Я кивнула. — Но, лорд ректор, это не отменяет того, что любовь — мерзкое и противоестественное чувство.
Каждое слово — удар по эмоциональной привязке. Мощный. Жесткий. Направленный точно в цель. Но не достигший ее, судя по цепкому взгляду Аринского.
— Вы меня запутали. — Герцог Смерть хищно усмехнулся, продолжая внимательно вглядываться в мое лицо, будто на нем будет написано, что я думаю по этому поводу на самом деле. — Любви нет? Или она есть, но противоестественна? И разве можно назвать мерзкой любовь матери к своему ребенку? Или вашу любовь к сестрам?
— Что-то у нас с вами странный разговор получается. — Я нахмурилась, проклиная себя за то, что не могу придумать на эту реплику нормальный ответ. — Думаю, стоит сменить тему.
— Будь по вашему. — Герцог покорно кивнул и снова улыбнулся — насмешливо и тепло. — Стана, нам нужно поговорить о Турнире. Наедине.
Спорить сестры не стали, фыркнули что-то про глупых инквизиторов, которые ведьм спаивать собрались, не зная об опасности, и вышли.
— Стана, ты не будешь участвовать в Турнире. — Аринский наполнил бокалы и пододвинул один мне. — Но оставить тебя здесь я не могу. Со мной будет безопаснее, я так и не нашел того, кто помогал Ядвиге в организации покушения на тебя. Все преподаватели были допрошены с применением ментальной магии, я даже пригласил специалиста для этого. Но допрос ничего не дал. Либо стоит блок настолько мощный, что вскрыть его просто не представляется возможным, либо предатель — студент.
— Надо было Мару привлечь. — Я улыбнулась, игнорируя алкоголь. — Ее бы ни один блок не остановил, у нас свои методы, ментальная магия ничего общего с ними не имеет. А на Турнир я поеду и буду выступать в составе Триады как полноценный участник.
— Стана… — Аринский посмотрел на меня как-то очень странно. — Вы не сможете биться на турнире, в вас нет ни капли магии, я не чувствую силы, от вас не исходит угрозы.
— Разберусь. — Упрямо качнула головой, непроизвольно касаясь рукой знака Энигмы. — Дайте моим сестрам карт-бланш и они принесут вам предателя на блюдце с золотой каемочкой.
Аринский кивнул и отпил немного алкоголя. Он с таким наслаждением пил янтарную жидкость, смаковал ее, будто это его любимый напиток. Я не выдержала, взяла бокал и поднесла к лицу, осторожно втянув запах. Травы с Йерийского побережья — их аромат невозможно с чем-то перепутать — и мускат.
— Что это?
— Летасса. — Герцог лукаво улыбнулся. — Что-то сродни игнису и ишкхе, но немного другой напиток. Попробуйте, обычно его пьют со льдом, но так аромат чувствуется ярче.
Я сделала небольшой глоток, почувствовав терпкую горечь на языке. Глотнула чуть больше и теперь ощутила тепло, накатившее неожиданно. Голова вмиг стала какой-то легкой и почти пустой, лицо наверняка опалило жаром. Отчего-то стало спокойно, отступил страх перед Советом, напряжение от крепнущей привязки ректора…
Бокал поставила обратно на стол. Немного подумала — и отодвинула подальше.
Аринский выглядел удивленным. Я усмехнулась. Да, об этом инквизиторам не говорят. Ведьмы становятся непредсказуемы, если выпьют даже немного больше своей нормы. И норма у каждой своя, но последствия опьянения — всегда одинаково разрушительны.
— Последствия опьянения. Разрушительны. — Повторила последнюю мысль вслух. — Лорд Аринский, как часто вы пьете?
— Раньше не пил вовсе — магам не рекомендуется употреблять алкоголь на магической основе. А обычного нужно выпить слишком много, чтобы почувствовать хоть какое-то опьянение. — Герцог прицокнул и с видимым удовольствием сделал еще глоток. — А с момента нашей встречи выпиваю хотя бы бокал каждый вечер. Помогает расслабиться и уснуть.
Я кивнула и закусила губу. Зря пила. Теперь мысли путались, а идея ведь была важна. Я чувствовала это, хотя ощущения были абстрактными, будто специально заглушены ленью и сонностью.
— Последствия опьянения всегда разрушительны. — Шепотом повторила я то, что не давало покоя. Поймала! — То есть в день проверки вы тоже выпили, да?
— Разумеется. — Аринский грустно улыбнулся. — Мы с коллегами праздновали закрытие последней ведической школы в королевстве. Знаете, какой повод хотели использовать? Использование детского труда на кухне. Это было единственное, к чему мы могли прицепиться.
— Не смешите меня, лорд ректор. — Я покачала головой. — Будто вы бы не создали повод, если бы не смогли его найти! Но это неважно — то дела минувших дней. Меня же интересует исключительно будущее.