Пока Бертран фотографировал руководство по «Энигме» в соседней комнате, Лемуан заключил сделку со Шмидтом. Эта сделка сулила Шмидту огромные прибыли. Однако, как предупредил Лемуан, дороги назад у Шмидта не было: Второе бюро ни при каких обстоятельствах не позволит ему уклониться от выполнения обязанностей агента.
Вернувшись в Париж, Бертран показал купленные у Шмидта материалы своим подчиненным, так как был администратором, а не специалистом в области криптографии и не мог в точности оценить степень их полезности. Французские криптографы охладили пыл Бертрана, заявив, что эти материалы объясняют, как шифровать сообщения при помощи «Энигмы», однако не позволяют читать немецкие шифровки. Бертран был очень разочарован этим отзывом и решил проконсультироваться с английскими экспертами в области криптографии. Руководство Второго бюро одобрило его решение.
Как и Лемуан, англичанин Уилфред Дандердейл, возглавлявший резидентуру английской разведки во Франции, жил в основном на средства отца, богатого судовладельца. Бертран передал Дандердейлу копию справочного руководства по «Энигме» для последующей отсылки в Лондон. Ответ из Лондона, полученный Бертраном через Дандердейла, совпал с мнением французских криптографов: документы, переданные Шмидтом, не позволяют читать сообщения, зашифрованные с помощью «Энигмы».
Но Бертран не сдавался. Он попросил у начальства разрешения встретиться со своим польским коллегой, который еще задолго до встречи со Шмидтом, беседуя с Бертраном, упомянул, что польские криптографы трудились над взломом шифра, который использовался в немецких вооруженных силах. Получив разрешение, Бертран купил билет на поезд до Варшавы.
Бертран не знал, что за два года до его поездки в Варшаву шифрбюро министерства обороны Польши представилась возможность поближе познакомиться с «Энигмой». В последнюю субботу января 1929 года на варшавскую таможню из посольства Германии в Польше пришло уведомление, согласно которому необходимо было как можно скорее передать работникам посольства коробку, по недоразумению попавшую на варшавскую таможню. Когда заинтригованные поляки вскрыли коробку, то в ней они обнаружили «Энигму».
По поручению начальника польского шифрбюро 37-летнего майора Гвидо Лангера на таможню незамедлительно прибыли Людомир Данилевич и Антоний Палльтх – инженеры и совладельцы фирмы «ABA», которая работала в тесном контакте с шифрбюро. Они тщательно изучили попавший в руки польских таможенников экземпляр «Энигмы». Обследование закончилось только рано утром в понедельник, немецкая шифровальная машина была снова упакована в коробку и передана в посольство Германии. Поскольку никаких протестов со стороны посольских работников не последовало, вероятнее всего, никто так и не заподозрил, что поляки ознакомились с содержимым коробки.
Попытки сотрудников польского шифрбюро прочесть немецкую переписку, засекреченную с помощью «Энигмы», не дали результата. И немудрено. Хотя Данилевич и Палльтх сумели проследить путь, который электрический ток проделывал внутри «Энигмы» в процессе шифрования и расшифрования сообщений, обследованный ими образец представлял коммерческую модификацию «Энигмы». А в министерстве обороны Германии была принята на вооружение «Энигма», в которой электрические соединения были совершенно иными, чем в ее коммерческой модификации.
В январе 1929 года 30-летний начальник «немецкого» отдела шифрбюро министерства обороны Польши лейтенант Максимилиан Ченжский отправился в Познань, чтобы прочитать в местном университете курс лекций по криптологии. Самым способным студентам он предложил прослушать несколько лекций о том, как взламывать шифры. В числе 20 студентов, откликнувшихся на предложение Ченжского, были Мариан Режевский, Генрих Зыгальский и Ежи Розицкий, впоследствии поступившие на службу в шифрбюро. Позднее они вспоминали, что ни Ченжский, ни Палльтх на своих лекциях в Познаньском университете «Энигму» не упоминали, хотя именно в это время оба активно работали над ее взломом.