Пока Арин говорила, ни один мускул не шевельнулся на лице незнакомки, как будто она не слышала ее слов.
— Вы совершенно определенно меня с кем-то путаете! — ответила блондинка с обычной вежливой улыбкой. — Я не знаю господина Франсуа.
В этот момент к ней подошел представительный мужчина из компании, сидящей в отдалении, и девушка откланялась и удалилась.
Арин незаметно сглотнула подступивший к горлу комок и мысленно отругала себя за чрезмерную горячность. «Зачем я подошла к ней? Что я надеялась услышать? Рассказ про их романтические отношения?»
Она ругала себя не переставая, а на душе стало еще гаже.
«Не день, а сплошной праздник!»
Приморский отель «Пальмира» на набережной встретил свою дорогую гостью с распростертыми объятьями, а бархатный сезон Италии — буйством красок, так вдохновившим Жана. Арин вздохнула полной грудью и поймала себя на том, что улыбается, жмурясь от яркого солнца.
— Я уже и забыла, как тут хорошо!
Они совсем недавно были в этом райском уголке с Жаном. В отеле состоялся светский благотворительный раут. Главная часть его — аукцион, благодаря которому собрали немалые средства на лечение детей от какой-то экзотической болезни. Они с Жаном приобрели огромную вазу девятнадцатого века, украсившую холл их квартиры. Бизнесмены, политики и звезды шоу-бизнеса со всего света собрались здесь для общения и веселого времяпрепровождения. На этом празднике жизни Жан был таким…
Поднимаясь по широкой лестнице, она настолько явственно ощутила его присутствие, что остановилась и оглянулась. Яркие и теплые воспоминания заставили ее глаза увлажниться: он стоял тогда в черно-белом костюме. Высокий и загорелый. Волнистые волосы упали ему на лоб. А глаза… Они из карих каким-то непостижимым образом могли становиться яркими и блестящими, а порой казались янтарными, делая его похожим на хищную кошку. Эти глаза притягивали магнитом, превращая людей в стадо пасущихся антилоп. Осанка уверенного в себе человека довершала сногсшибательную картину.
Арин погладила рукой перила и вздохнула. Вышколенный пожилой портье, замер в ожидании девушки, почти слившись с окружающим пространством.
— Скажите, — не поворачивая головы, обратилась к нему Арин, — ведь здесь недавно останавливался Жан Франсуа?
Портье заговорчески зашептал:
— Синьорина, эта информация конфиденциальная.
— Я за нее хорошо заплачу.
Колебания служащего прекратились мгновенно.
— Он останавливался в номере «32».
— Один?
— Конечно же, нет.
Арин довольно заметно вздрогнула.
— Да нет, синьорина, он здесь гостил пару дней с другом или коллегой.
— А как его звали? Друга…
— Том Джонс.
— А девушки были?
Портье опять начал лихорадочно озираться.
— Вы, возможно, видели сводки новостей, что здесь творилось, — портье покачал головой. — Пришлось вызывать полицию.
— Эта информация мне известна. В его номере девушки были? — сухо спросила Арин.
Она по-прежнему стояла к служащему спиной. Возможно, девушка подсознательно боялась увидеть сочувствующий взгляд. Портье подошел к ней ближе.
— Кто ж их знает? Их еле удалось оттащить от господина Франсуа. Они такие шустрые.
— Мне бы хотелось это узнать. И еще, мне нужна информация о том, куда господин Франсуа отсюда уехал.
Арин резко развернулась и пошла, сопровождаемая портье, в сторону своего номера.
В голове у нее постоянно крутилось: «Том Джонс, Том…». Но в их окружении не было человека с таким именем. Кем был таинственный господин Джонс и какие отношения связывали его с Жаном?
— Может, все действительно не так, как я себе понапридумывала? — передвигаясь из угла в угол своего великолепного номера, Арин разговаривала сама с собой. — Может с теми девушками его связывает работа, а «измены» лишь плод моей больной фантазии? Но не бывает дыма без огня!
В журнале был именно Жан. Это выражение лица, надменная мина повелителя, полностью уверенного, что рядом сидящая женщина принадлежит только ему. Такое же выражение Арин часто замечала, когда он смотрел на нее. А красавица из ресторана! Ревность — жестокая штука, о которую разбивается даже логика.
— Двойная жизнь, это очевидно, — опять заводила себя Арин. — Тогда зачем здесь господин Джонс?
Вопросы, одни вопросы, и самый главный вопрос «Зачем здесь я?» периодически прорывался сквозь разговор с собой.
В номер постучали.
— Войдите, — обернувшись на стук, произнесла Арин.