- О чем ты? - притворилась она удивленной.
- Мне кажется, что твой «рациональный вариант» имеет стойкий запах антипатина. Cкажи мне, что я ошибаюсь.
- Ты устал, Лем, у тебя был сегодня тяжелый день. Поэтому тебе мерещится невесть что.
- Звучит не слишком убедительно.
- Я тоже устала, Лем. Мой день был не менее долог, чем твой.
- Что ж, - Селем сдался, хотя взгляд его темных глаз все еще оставался подозрительным, - тогда спокойной ночи. Но ты все же подумай над тем, что я сказал. Не все средства хороши, даже если они ведут прямо к цели.
Эника отключила связь и некоторое время сидела в тишине и полумраке. Она старалась выкинуть Селема из головы, но, как всегда, это оказалось для нее непросто. Упрямое сердце не слушалось приказов.
Решительно тряхнув волосами, она достала из кармана склянку с антипатином и перепрятала в тумбочку.
Фелицитолог должен рассчитывать только на себя, подумала она. Даже такой неправильный фелицитолог, как она, водящая близкое знакомство с темным магом.
Глава В - Вечерние разговоры
ГЛАВА В - ВЕЧЕРНИЕ РАЗГОВОРЫ.
Рыжий солнечный зайчик скользит по волосам, вспыхивает на челке, тепло касаясь щеки, и срывается вниз. Она неспешно поворачивает к нему голову. Один взмах длинных ресниц - и земное существование на миг обретает утерянный смысл.
Жаль, что этот миг недолговечен.
«Ты, наверное, скучаешь?» - вопрошает ее взгляд.
«Рядом с тобой - никогда».
И в этом тоже есть горькая правда.
Он действительно уже полчаса просто сидит и смотрит, как Эника читает ежегодник по физике астральных пространств. У нее феноменальная память и быстрый ум. И еще от нее веет силой и смертельной опасностью. Кажется, приблизиться к ней невозможно, один неверный шаг - и сгоришь. Но экстремальное привлекает.
Нет, он не подойдет. Держаться отныне на расстоянии было верным обоюдным решением. Но он по-прежнему не в состоянии отказать себе в мучительном удовольствии ее видеть.
«Зачем ты пришел, Роман?»
Он не отвечает, потому что не уверен, что слышит именно ее мысли, а не свои собственные.
Эника отворачивается, возвращаясь к прерванному занятию. Действительно: не она, а недоумевающий внутренний голос. К чему ей эти диалоги? Она занята, как всегда. Погружена в насыщенный мир, недоступный пониманию простых смертных. Его скромная персона не в состоянии ее отвлечь, она не видит его, не принимает всерьез. Однако, когда он вот так, вблизи, следит за ее отточенными действиями, то не может не признать ее совершенства. Да, совершенства хищного, но от этого не менее прекрасного.
Интересно, задумывается Роман, а в состоянии ли полевая мышь оценить грациозную красоту прыжка охотящейся за ней кошки? Или подобный мазохизм свойственен исключительно человеку?
Вот сейчас, например, он сидит и любуется ею, а она прекрасно об этом знает. Она купается в его восхищении, черпает его полными горстями, словно живительный нектар, возложенный на ее алтарь очарованным добровольцем. Она никогда не прогонит его, не спросит, зачем он пришел - просто примет его жертву как нечто само собой разумеющееся. И он будет ей за это благодарен.
Что это - то самое колдовство, которое она искала и обрела? А может, это его глупость? Или, чем черт не шутит, любовь? Та самая любовь, что охотно идет на жертвы. Ведь слишком часто бывает так, что один действительно любит, а другой только позволяет себя любить.
Как бы там ни было, он продолжает сидеть на ее веранде, разрываемый противоречивыми желаниями. Одна его часть хочет немедленно встать и уйти, чтобы никогда больше ее не видеть. Но другая хочет остаться и смотреть на нее бесконечно.
Ее тонкий палец с аккуратным ногтем придерживает экран, чтобы тот не соскользнул с колена, взгляд бегает по строчкам, перескакивая через диаграммы - а вокруг, на расстоянии ладони, словно бы само по себе, рождается из ничего, звенит, все усложняясь, невидимое кружево.
Кружево, сплетенное из ярких нитей его чувств.
Кружево, сплетенное ею для другого.
Обладай он чуть большими возможностями астрозрения, он явственно бы различил в сложной паутине имя адресата. Но, к счастью, он не видел подробностей, да и не хотел знать, кому предназначается эта фиолетово-алая ловчая сеть. Какая теперь разница? Он отпустил ее, хотя и не потребовал в ответ вернуть его собственное сердце.