- Значит, не желаешь помочь? Хорошо, сам докопаюсь, - вздохнул Перевалов.
- Чао, - Скулашов направился к двери.
- Последний вопрос, - остановил его Вячеслав, - какая у тебя фелиокатегория? В твоих документах не указано. У тебя вообще не документы, а сплошные белые пятна.
Селем замер, стиснув рукой дверную ручку.
- У меня нет категории.
- Почему? - заинтересовался Перевалов.
- Потому что таковы наши семейные традиции.
- Но, насколько я знаю, это противозаконно. Если кто-то обладает даром, он обязан его развивать и фиксировать свою успешность. Объясни мне, что это за семейные традиции такие, идущие вразрез с государственной идеологией.
Селем развернулся к нему лицом:
- Слушай, а тебе никогда не приходило в голову, что идеология может нести больше вреда, чем пользы?
- Представь себе, нет. Совместный Кодекс приняли из-за того, что человечество стояло на грани самоуничтожения. Фелицитологам нужны сдерживающие правила, как никому другому. Но ты, как я вижу, с этим не согласен. Может, назовешь причину?
- Вот что, Палыч, - сказал Скулашов, - я отвечу, но при одном условии: мы не станем досконально ворошить мое прошлое.
- Согласен, но с поправкой: пока не станем. Судя по дырам в твоей официальной биографии, тебе есть, что скрывать. И если мне что-то покажется подозрительным и опасным для общества...
- То что - выгонишь меня взашей? Сдашь органам фелионадзора?
- По обстоятельствам. Я ничего не имею конкретно против тебя, но не потерплю таинственных личностей у себя за спиной. Так что предлагаю разобраться и закрыть вопрос раз и навсегда.
- Ладно, - сердито выдохнул Селем, - на самом деле мне скрывать нечего. Я происхожу из очень древнего рода динлинов - отшельников и шаманов. У нас чтят духов-хранителей, которые сами выбирают, кому из людей ходить между мирами, а кому нет. Считай, что на меня у духов были иные планы.
- Иными словами - ты уклонист и скрываешься от Ассоциации Фелицитологов.
- Динлины никогда не подчинялись ни Ассоциации, ни «Суду Семи». Нас было мало, мы жили своим укладом многие тысячи лет, не вмешиваясь в дела большого мира, и этот мир почти забыл о нас. Но пятнадцать лет назад одному молодому идиоту втемяшилось в башку спуститься с гор и приобщиться к цивилизации. Вот, смотри, - Селем вытащил из-за ворота какой-то круглый амулет, - это единственное, что осталось после того, как Ареопагу стало известно о нашем существовании. Карательный отряд вошел в поселение ночью, никто не уцелел: ни женщины, ни дети, ни старики. Хорошо экипированные и обученные солдаты сожгли дома, испоганили святую землю, разграбили капище и разбили каменных идолов в пыль. Засыпали солью священный бор, который сажали мои предки. Я был там позже - ничего не сохранилось. Голая, мертвая земля. Они действовали хуже варваров, ворвавшихся в Древний Рим. Хотя единственное, в чем мы были виноваты, это в следовании своим родовым законам.
- Что за бред!- поразился Вячеслав. - Они убили твоих родичей? Не может быть!
- Всех, кроме меня, - подтвердил Скулашов. - Такими обвинениями не бросаются, Палыч. Я готов ответить за каждое свое слово.
- А почему они не тронули тебя?
- А меня выкупила Эника. Не спрашивай, только, во сколько я ей обошелся.
- И теперь ты ненавидишь Ареопаг, - предположил Вячеслав, - жаждешь отомстить. А эта рыжая авантюристка тебе помогает.
- Нет, ты во всем ошибаешься. Я не отягощу местью свою карму, а Эн никогда не станет мне помогать, - сообщил Селем. - Однако, ты услышал больше, чем надо. Если все еще горишь желанием, разобраться, кто тут виноват и что тебе с нами делать - читай свои бумажки. Хоть до самого утра. А я пошел.
- Прости, Лем, - растерянно пробормотал Вячеслав, - я даже подумать не мог...
- Проехали!
И его помощник скрылся за дверью, не отказав себе в удовольствие на прощание громко ею хлопнуть.
Вячеслав вздохнул и забарабанил пальцами по столу.
- Вон оно, значит, как, - пробормотал он, - все чудесатее и чудесатее. Что ж, начнем сначала.
Он порылся среди разбросанных распечаток, которые делал из-за своей старомодной привычки опираться на зрительную память, подчеркивая важные места, и вытащил нужный файл. Это было традиционное досье на Энику Келнер, какие рассылает Ассоциация фелицитологов в ответ на запросы. Обычно они не слишком подробные: место рождения, образование, специализация. В очередной раз пробежав глазами стандартную чепуху, Вячеслав зацепился за фразу: «После подтверждения статуса фелицитолога вне категорий (присвоена категория ноль) вышла из состава Ассоциации, и в настоящее время ее местонахождение неизвестно». Он взял красный маркер, обвел абзац и на полях нарисовал жирный знак вопроса.