И все же стоять посреди коридора внутри стартующей махины было неуютно. Почти бегом Уил направился в ту сторону, где у данной модели размещалась рубка.
Рубка действительно помещалась там, где ей и положено было быть согласно плану. Но на этом сходство с «Саргассами» и заканчивалось. Вылетев из коридора сквозь раздвижные двери, Уил оказался в круглом помещении, перегороженном на сектора приборными стойками и внутренним экраном обзора. Это было типично для старых кораблей класса «молекула», тогда как «Саргассово море» относилось к современным военным моделям «барракуда».
Рубка была пуста, как и коридор. Эксперты, если они оставались по-прежнему внутри симуляционной программы, находились где-то еще. Но не только это заставило Келнера замереть на месте.
Обстановка была слишком знакомой. При этом выглядела так, словно люди только что покинули помещение. На одном из кресел косо висел забытый китель. На стойках в изобилии разбросаны какие-то блокноты и миниатюрные вычислительные машинки, какие использовали штурманы. На подлокотнике в специальном гнезде дымилась чашка еще неостывшего кофе. Уил сделал шаг, чтобы рассмотреть ее внимательнее, все еще отказываясь верить собственным ощущениям. И все же за секунду, как все началось, он сдался и признал, что убранство командного пункта не просто ему знакомо. Оно скрупулезно воспроизводит рубку погибшего «Аиуи».
Ощущение дежа вю, более не сдерживаемое ничем, захлестнуло его. И он почти не удивился, когда свет - совсем как в ту проклятую ночь - вдруг начал мигать, а потом погас вовсе. Не удивился он, и когда неизвестная сила стала ломать пространство, раздирая тело на миллионы острых кусков.
Все повторялось. Образы поднимались со дна его подсознания, сопровождаемые страхом и отчаянными попытками хоть что-то понять, хоть что-то вернуть под собственный контроль.
Толчки, от которых содрогался весь планетолет, выбили пол из-под ног, и Келнер упал. Как и в ту проклятую ночь, он, падая, задел угол стойки, и кровь залила глаза. Раненым зверем ревели двигатели, мигали аварийные лампы, что-то где-то коротило, что-то взрывалось, отчетливо тянуло жженым пластиком и резиной.
Неимоверная тяжесть прижала Уила к полу так, что он едва мог дышать. Он помнил это: семикратное же. Сквозь путаное сознание до него доносились человеческие крики...
- Боже, опять, - прохрипел он.
Он решил, что вернулся в ад.
Впрочем, покидал ли он его когда-нибудь? Ни днем, ни ночью память не позволяла ему забыть, возвращая вновь и вновь в ту проклятую ночь.
Он помнил, что сначала лежал на полу, распятый как насекомое под лупой энтомолога. А потом, едва обстоятельства позволили шевелиться, он полз по коридорам, превращающимся то в вертикальные шахты, то в наклонные колодцы, заполненные дымом и человеческими проклятиями. Он полз, где мог - вставал и шел, иногда даже бежал. Кровь текла по лицу, заливая воротник , пропитывая белую рубашку. Он задыхался, кашлял, плевался кровавыми сгустками. Грудь резало при каждом вздохе, сломанные ребра рвали легкое, но он все метался в корабельном аду, то ли теряя сознание, то ли разум. То и дело он натыкался на тела - распростертые, без признаков жизни - или еще цепляющиеся за жизнь, стонущие и тянущие к нему руки.
Какие-то невнятные тени хватали его за штаны, что-то вопили на своем непонятном языке, а он брыкался, отпихивал их прочь. Для него не существовало ничего определенного, ничего человеческого, кроме лица Кетлин, что почему-то глядело на него отовсюду: со стен, из иллюминаторов, с экранов. Он двигался только потому, что так ему велела она. Он чувствовал себя зомби, марионеткой. В его глазах горело безумие, и одна только мысль билась в черепной коробке: найти жену! Она велит найти жену!
Он оставил свой пост в рубке, чтобы отыскать Флору в воцарившемся хаосе. Он не понимал, откуда еще черпает силы, но был готов бесконечно перешагивать через поверженные тела и завалы, игнорируя прочие приказы и просьбы. Фелиомеды потом в голос уверяли присяжных, что командор Билл был невменяем.
- Подумайте, - выступал один из них перед журналистами, - он всерьез уверяет, что видел на обзорном экране в рубке лицо дочери, которая на тот момент оставалась в каюте и спала. Вы вообще знаете, что это такое - обзорный экран и для чего он нужен? Командор Билл уверен, что слышал именно голос Кетлин, отдающий приказ, требующий беспрекословного подчинения. Якобы его дочь, - а на минуточку, ей исполнилось всего шесть лет! - давала ему четкие указания, что и как он должен делать в этом хаосе. Вне всяких сомнений, это последствия сильнейшего шока. Несмотря на то, что у командора шестая фелиокатегория, в сложившихся обстоятельствах любой человек- а он всего лишь человек!- помутится рассудком...