Работа администратором Земного оправдала его надежды: засосала с головой, не оставляя времени на всякие глупости, вроде дурных воспоминаний и самоедства. К тому же Перевалову часто не хватало опыта. Управление столичным мотелем, хотя и считалось престижной работой там, откуда он приехал, не имело того объема, как у простого поселка при космоточке. В мотеле были специфические проблемы. Люди приезжали и уезжали, им требовались комфорт и безопасность. Но налаженная система обслуживания работала без сбоев и авралов, любая ситуация была десятки раз пережита и канонизирована. В поселке же Перевалову многое приходилось решать в первый раз. И если что, учиться на своих же ошибках.
Из-за двухлетней чехарды хозяйство стояло запущенным. Самоустранившись, Селем Скулашов почему-то все пустил на самотек. Документация велась от случая к случаю, многие рабочие места пустовали, роботы простаивали либо давно были сломаны, да и средств на многие статьи бюджета не хватало. Нормальное озеленение, детский досуг, комнаты психологической разгрузки - об этом приходилось лишь мечтать. Снабжение поселка продуктами и прочими предметами первой необходимости были полностью отданы на откуп частным лицам. К чему привела в итоге бесхозяйственность - об этом красноречиво свидетельствовали не эстетичные головешки.
Ко всему прочему, в поселке не было своего врача (ближайший медпункт находился на космодроме, а для более сложных случаев приходилось вылетать в Мегаполис). Пустовал и кинозал на 500 мест. Ночное освещение улиц работало с перебоями. Когда же Вячеслав становился свидетелем, как и где играют местные дети, у него волосы вставали дыбом. Последним увлечением шалопаев стали дельтапланы. С гиканьем и воем тринадцатилетние икары носились над крышами, состязаясь, кто прицельнее обольет краской зазевавшихся соседей.
Поселок был сосредоточеньем и других проблем, поскольку здесь обитали бок о бок люди самых разных национальностей и традиций. Они не могли не сталкиваться из-за различия во взглядах, воспитания и характера, однако, что Вячеслава поражало особенно, они и не стремились быть понятыми. Не проявляли интереса друг к другу. В круговороте мотеля и то встречалось больше сострадания среди постояльцев, чем у поселян, не имеющих понятия, как зовут их соседа за забором.
Приехав, Вячеслав был готов к неуемному любопытству и даже сплетням. Но к его удивлению, никого здесь не занимала ни его личность, ни его прошлое. Частная жизнь в Земном была чем-то вроде табу, о котором не стоило упоминать. Сначала Перевалов думал, что это признак особой толерантности, но потом все чаще стал склоняться к тому, что перед ним самая запущенная форма человеческого равнодушия. Даже близкие люди, которые должны бы знать друг о друге все, предпочитали молчание взаимным откровениям. И это никого тут не тяготило, кроме самого Вячеслава. Ему оказалось трудно найти настоящих друзей. Несмотря на добрые отношения, установившиеся со многими, он чувствовал себя лишним и одиноким. Особенно вечерами. Он был уверен, что не станет задерживаться в поселке надолго. Поскольку он уже дал слово Энике, что не покинет пост администратора немедленно, он выждет какое-то время. Но было очевидно: Земной - не его мир.
- Вячеслав Павлович! Привет, Вячеслав Павлович! Идемте с нами, мы вам покажем!
Дети выскочили на него со всех сторон, перемазанные в саже, шумные, нетерпеливые. Они окружили его, пытаясь сказать все сразу, куда-то тянули, дергали за рукава.
- Что такое? - вопрошал он. - Что случилось?
- Они живут в подвале, представляете? Мы их нашли! ...Не мы, а она нашла! ... Не важно, кто, им нужна помощь.... Вы должны что-то придумать!
Ничего толком не понимающий, но уже готовый к самым мрачным сюрпризам, Вячеслав позволил себя увлечь в лабиринты сгоревших балок. Распознав белобрысую макушку младшего отпрыска механика с «Нотр-Дама», Перевалов выловил его за плечо и потребовал:
- Ну-ка, объясни связно, о чем речь! Кому нужна помощь?
- Да котятам! - крикнул белобрысый, сверкая щербатой улыбкой, - Мурка окотилась.
У Вячеслава камень упал с души. Уже абсолютно спокойный он спустился по хлипким доскам в подвал и оказался в темном закутке, кое-как очищенном от мусора. У стены в картонной коробке мирно сопело кошачье семейство. Рядом с коробкой сидела на корточках Стелла и смотрела на вошедших.
- Между прочим, тут весьма неподходящее место для игр, - сказал Вячеслав осуждающе. - И тебя, Стелла, я уж никак не ожидал увидеть.