- Что-то мне твой тон не нравится, - подозрительно сказал Вячеслав.
- А ты не обращай на меня внимания. У меня всегда после продолжительного общения с эскулапом характер портится.
- Ты к ней определенно что-то чувствуешь, я прав?
- К Энике? - Селем усмехнулся. - А как же: безграничное уважение и безмерную благодарность! Расслабься, Палыч, на данный момент у тебя нет конкурентов.
- Я вовсе не это имел в виду.
- А зря. Я бы на твоем месте рискнул. Вон она, кстати, самолично пожаловала, - Скулашов кивнул на приземляющийся неподалеку от контейнера голубой гравикарт. - Иди, засвидетельствуй свое почтение.
- Селем, я тебя не понимаю, - сказал Вячеслав, - это уже второй раз, когда ты позволяешь себе какие-то намеки.
- Да нет, Палыч, я не намекаю, я говорю открытым текстом: ты ей нужен, - Селем вздохнул и легко хлопнул Перевалова по спине, выталкивая вперед, - иди к ней и забудь про свои комплексы! К тому же, пока она не вышла из своего глубокого обморока, у тебя реально есть шанс.
- Я не уверен, что это правильно.
- Правильно или нет - какая разница? Наш мир театр, а люди в нем актеры. И если тебе еще позволительно в этом сомневаться, то уж Эника наверняка знает толк в хорошей игре.
- Но я не собираюсь притворяться!
- А тебе и не надо, говори ей правду. Откровенный разговор по душам - это как раз то, что необходимо вам обоим. И прекратите уже друг другу выкать! А то как дети, чес-слово...
***
- Добрый день, - произнес Перевалов, останавливаясь в двух шагах позади Эники Келнер. Та оглянулась:
- Привет!
- Как вы себя чувствуете - поправились?
- Спасибо, Слава. Мне значительно лучше.
Вячеслав переступил с ноги на ногу. Ему многое хотелось сказать, но он не знал, как продолжить разговор. Селем со своими чертовыми советами только все испортил. Эника, видимо, по-своему истолковала затянувшееся молчание.
- Моя внезапная слабость, свидетелем которой вы стали позавчера, была вызвана не болезнью, а усталостью, - сказала она, словно бы желая оправдаться, - я неосторожно превысила свой лимит, и восстановление теперь требует гораздо больше времени, чем обычно. Честно говоря, эта ситуация мне непривычна и неприятна. Но я сама виновата в том, что все так случилось.
- Я не думаю, что это исключительно ваша вина, - возразил Вячеслав, - вы вступили в вынужденный конфликт, и вам пришлось обороняться.
Эника мотнула головой, расплескав по плечам тусклые пряди:
- Лучшая победа та, что не требует битвы, а я упустила возможность решить дело миром и заплатила за это. Теперь я стою перед выбором: либо пойти на примирение с Ураном и проиграть, либо не пойти - и тоже проиграть. Как вы считаете, Слава, какая альтернатива менее позорна?
- Я не совсем вас понимаю.
- Я же рассказывала вам о том, что здесь происходит, - она махнула рукой, указывая на долину, - о темпограссоре и «хромом маятнике», который нам нужно остановить.
- Я помню.
- Но я больше не в состоянии контролировать процесс, потому что потеряла возможность работать с личными Источниками Силы. Из-за эмоциональной ошибки я превратилась в бесполезную калеку - слепую, глухую и беспомощную. И я в растерянности. Без поддержки высших архонтов все пойдет прахом.
- Но это же временно?
- Никто не знает. Поскольку прошла уже неделя, и мои способности не восстанавливаются, я склонна подозревать, что это навсегда.
- И все же рано опускать руки.
-Мне жаль, Слава, но дело даже не во мне. Речь о других, о тех, кто всецело зависит от исхода спасательной операции. Скорей всего мне придется идти на поклон к магистру Урана. Он единственный достаточно компетентен, чтобы довести начатое до конца.
- Но тогда вся ваша борьба, все жертвы - все зря?
- Не совсем, - возразила Эника, хотя при этом вид у нее был совершенно несчастный, - но я не вижу иного выхода.
Перевалов даже не пытался скрыть остро вспыхнувшее в нем сочувствие. Он шагнул к ней, в один миг преодолевая разделявшее их расстояние, и осторожно обхватил ее за плечи. Он бы прижал ее к груди - так крепко, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Чтобы в глазах ее отразилось нечто иное, чем отчаяние и тоска. Но в последний момент не решился, а лишь ограничился тем, что мягко сказал, глядя ей в лицо:
- Верьте мне, это не конец. Я чувствую, что все будет хорошо. Не знаю, откуда, но я в этом уверен. Это не просто слова утешения.
Эника молча смотрела на него, не делая попытки высвободиться.