— Это очень хорошо!.. У твоей души есть имя. Тебе оно известно? — спросил кьюнг.
— Сейчас узнаю, — нашлась Инна.
— Меня зовут Энио, — ответила душа, парившая над озером.
— Энио? Спутница Ареса, богиня неистовой войны, вносящая в битву смятение? — переспросила Инна.
— Нет, просто Энио. Не знаю я ни о какой богине, — пожала плечами джива.
— Пора двигаться дальше. Что ты чувствуешь в межбровной области? — продолжил кьюнг.
— Немного ломит, будто кто-то пальцем надавил.
— Хорошо. Сконцентрируйся… Что видишь?
— Луч света, уходящий в черную даль.
— Луч прямой или наклонный?
— Немного приподнят. Энио стоит на нем.
— Пусть медленно идет вверх, пока луч не выровняется.
— Прошла, что дальше?
— Теперь луч ровный?
— Да.
— А ведь это не луч. Пусть посмотрит вниз. Что видит твоя джива?
— Две чаши, похожие на чаши весов. Одна желтая, другая — синяя. Они прикреплены к лучу.
Во лбу у Инны запылала маленькая звездочка, и слышно было, как Копростасис забил крыльями от радости:
— Все, молодец, браво-брависсимо! Это и есть весы. Синяя чаша — твой разум. Желтая — воображение.
— В них какое-то золото и драгоценные камушки.
— Это опыт предыдущих воплощений, который душа смогла накопить и сохранить.
— А дракон здесь есть?
— Ты видишь где-нибудь огонь, какое-нибудь сияние или мерцающий свет?
— Нет.
— Значит, дракон логики и воображения где-то спрятался или спит. Он не опасен. Идем дальше?
— Идем. А куда?
— Хм, куда… А ты знаешь, что у тебя не одно, а два сердца?
— Где-то я про это слышала.
— Представь, что у тебя есть сердце с правой стороны. Веди дживу туда. Только не раскачай весы!
Энио собралась было прыгнуть вниз, но что-то её держало. Она наклонилась под острым углом, стоя на перекладине весов, но неведомая сила не отпускала её. Перекладина стала дрожать.
— Она не может прыгнуть. Мою душу кто-то держит. Это дракон?
— Да. Очередной. Он питается твоим страхом. Его надо приручить.
— Ага. Только где он?
— Дракон воли не имеет выраженной формы. Ты его не увидишь, пока не поймешь, каким оружием с ним бороться.
— Это меч?
Кьюнг промолчал.
Весы дрожали все сильней. Ещё мгновение и драгоценности, лежавшие в чашах, посыпались бы вниз.
— Это же так просто! — крикнул Копростасис.
— Спокойствие, равновесие, — прошептала Инна, — весы, луч, то есть перекладина… А на чем держится перекладина? Это и есть лезвие меча!
Только она об этом подумала, перекладина весов превратилась в крестовину меча с корзинчатой гардой и Энио с трудом успела ухватиться руками за рукоять. Переливающаяся изумрудами и рубинами на эфесе широкая и мощная скъявона[15] была куда больше, чем Иннина душа ростом. Лезвие меча пылало огнем.
— Почему я такая маленькая? — спросила Инну Энио и заплакала.
— Ты не маленькая, — ответила Инна, — просто меч большой. Но это лишь потому, что нам нужно мощное оружие, чтобы уничтожить наш страх.
— Но я ничего не боюсь, — сказала крохотная душа.
— Теперь и я ничего не боюсь, — сказала Инна. Энио соскочила с перекладины: дракон её отпустил. Джива начала стремительно расти, пока не стала соразмерной оружию и не взяла клинок в правую руку. Беспросветная оболочка, в которой она находилась, рассыпалась в клочья, как сгоревшая бумага. Эти клочья собрались в одной точке и превратились в красивую бабочку: черную, но абсолютно безобидную.
А кьюнг в этот момент наблюдал, как раскрывалась третья точка — в области правого сердца Инны.
— Энио вернулась в долину цветов, — сказала Инна, — она теперь всегда будет с мечом?
— Меч — часть её тела. Это естественно для подавляющего большинства человеческих джив.
— И очень нелогично, — добавила Инна.
— Абсолютно логично, — возразил кьюнг. — Десятки тысяч лет человечество было связано с этим оружием. Не забывай, что тело дживы соткано из необычной материи, это материализованный опыт, мечты и стремления, накопленные в разных воплощениях, это её кармическая оболочка. Образ меча врос в человеческую душу.
— Это хорошо или плохо?
— Для земной жизни — хорошо. Для выхода из круга перерождений — плохо. Хватит теории. Двигаемся дальше, — сказал кьюнг, — сосредоточься на солнечном сплетении. Что видишь?
15