У гарпий были длинные, как у хищных птиц, когтистые лапы. Их чуть продолговатые чешуйчатые морды в форме вареника выглядели абсолютно безобразно.
Атиша глянул на изъязвленное небо с грустной улыбкой и удрученно вздохнул. Демиург старел на глазах. Его борода полностью поседела. Он с трудом выбрался из сумасшедшей толчеи и попытался найти безлюдное место.
Гарпии долго присматривались к постоянно движущемуся людскому потоку и о чем-то эмоционально клекотали. Затем одна из них отделилась от стаи, сделала в небе маневр и бросилась на скопление людей. То, что видели сверху её сородичи, вызвало у них гогочущий смех (смеялись твари также мерзко, как и выглядели). Толпа горожан была охвачена яркой общей аурой. Здоровая энергия отдельного человека представляла для гарпий непробиваемый щит, а тут — огромная масса людей, которых поглотили положительные эмоции: сильные и колоритные, вплоть до эйфории. И все же, в свечении человеческой массы наблюдалась небольшая брешь — еле заметное сияние грязно-коричневого цвета, тонкое, как яичная скорлупа.
Сие тусклое свечение источала небольшая группа молодых людей, которые никуда не двигались и ничего вызывающего не вытворяли, разве что пили пиво. Они вообще, стояли осторонь, но отличались от других кто кичеватой надменностью, кто пассивным сарказмом. Об отношении этих молодых людей к согражданам красноречиво свидетельствовало безрадужное выражение их очумелых глаз. На эту группу и бросилась крылатая тварь.
И вдруг, людской поток сместился, накрывая энергетическую дыру положительной энергией, и произошло это именно в тот момент, когда тварь выпустила когти и почти уже настигла свою потенциальную жертву. Гарпия не успела сманеврировать и чиркнула лапами по энергетическому щиту так, что аж искры пошли, не удержалась в полете и беспомощно рухнула на площадь, где её и затоптали ничего не подозревающая толпа.
Стая черных теней угнетенно зашумела. Но тут от неё отделилась еще одна тварь, которая безо всяких маневров, как мессершмитт, вошла в пике и устремилась к почти безлюдной аллее, пролегавшей через городской сквер. Целью гарпии был двадцатилетний паренек, который ссорился с девушкой.
Паренек говорил, эмоционально жестикулируя. По еле рдеющему свечению было видно, что его защитная энергия иссякла.
Гарпия расправила крылья у самой земли, выставила свои длинные когти и вырвала из его груди крохотное беззащитное энергетическое творение, его маленькую дживу, его сокровенную душу.
Молодой человек только и почувствовал, как в груди его что-то сильно кольнуло. Окончательно разочарованная разговором девушка, пошла от него прочь. Парень скорчился от боли и обессилевший сел на скамейку. Однако боль продолжалась недолго; через пару мгновений он судорожно вздрогнул и как будто бы воспрял: вроде попустило. Но спустя какой-то миг, за его спиной практически из-под земли выросло темное существо. Оно было почти бесформенным, как будто сложенным из земляных комьев. Это был кутруб, земляной джинн. Шайтан разбежался и запрыгнул внутрь тела молодого человека, как пилот в кабину истребителя, после чего уже ничем не проявлял себя внешне, разве что глаза паренька выдавали неестественным блеском присутствие в нем некой дьявольской сущности, чем, право, в наше время вряд ли кого-то можно удивить.
Атиша наконец-то нашел безлюдное место и присел на скамейку в парке. Пора было вызывать замок-дворец. Посоха у него не было, и, чтобы вызвать Лорем Ипсум, нужно было произнести его полное имя.
— Lorem Ipsum Dolor Sit Amet, Consectetur Adipiscing Elit… — прошептал старик хриплым голосом, но тут услышал голос молодого человека:
— Здравствуйте. Не хотите ли побеседовать о Боге?
Атиша поднял глаза и увидел перед собой трех молодых людей с брошюрками в руках.
— Мы проповедники из церкви «Победа».
— Да уж, вы, как всегда, вовремя, — попытался улыбнуться демиург, — побеседовать о Боге? Нет, не хочу.
— Это почему же? — удивилась юная протестантка.
— Потому что Он есть путь, любовь, непознаваемое, и любые слова искажают наше представление о Нем. В Него надо просто верить. Его надо просто любить…
— Ну и сколько можно тебя звать, Энио! — громко сказала Инна, и лешие, с которыми играла её душа, стали прятаться. Но куда? Пней-то не было! И духи леса дали стрекоча.
— Не бойтесь, это свои! — прокричала джива, но леших и след простыл. — Ну вот, даже не попрощались…