Выбрать главу

Атиша глянул на Барабаса по-детски лукаво. Грабли в его руках в ту же секунду превратились в посох, увенчанный золотистым бутоном в тысячу лепестков. Светлый демиург трижды ударил им о небесную твердь, которую Барабас посмел назвать землей; цветок засиял изнутри, лепестки его раскрылись; из торца посоха вырвался тонкий луч света, которым Атиша нарисовал на небе то ли иероглиф «аум», то ли просто цифру «3» (начертание быстро таяло и гроссмейстер с трудом мог его рассмотреть), и через несколько мгновений к ним сверху медленно опустился замок-дворец с двенадцатью башнями и широким куполом посредине, венчавшим шестнадцатиярусную пагоду[2].

— Ого, шикарно! Это что, космический корабль? — пошутил Барабас, не в силах сдержать восхищение.

Замок-дворец не был похож на архитектурное сооружение. Сотворенный в дюжину ярусов, он чем-то напоминал известное всякому рядовому провидцу Дерево Жизни. Над пагодой парили херувимы, серафимы и какие-то сказочные, окутанные неземным сиянием и разноцветными радужными ореолами существа. Если бы их описывал какой-нибудь наделенный духовным зрением поэт или писатель, он, возможно, сказал бы, что то были мифические птицы, фантастические крылатые звери или звероподобные ангелы. Но ни одно, ни другое, ни третье действительности бы не соответствовало, ибо нельзя описать то, что не должно иметь описания.

— Ограниченное у тебя воображение, Барабас. Тебя всегда тянуло к технике, и ты теперь во всем необычном видишь летающие тарелки. Этот дворец или, как ты изволил выразиться, небесянка, живой! Хм, надо ж придумать: космический корабль… Поздоровайся с ним.

— Здравствуй, замок-дворец! — поклонился Барабас.

— Его зовут Lorem Ipsum Dolor Sit Amet, Consectetur Adipiscing Elit. Duis Pretium Justo In Enim Semper Hendrerit. Fusce Dolor Orci…

— А покороче имя у него есть?

— Но я и так договорил не до конца. Я зову его просто Лорем. Тебе же советую обращаться к замку-дворцу Лорем Ипсум, пока не познакомишься с ним поближе.

— Здравствуй, Лорем Ипсум! — поздоровался гроссмейстер и прошептал, — что, опять кланяться?

— Это у вас под землей все друг другу то кланяются, то поклоняются, а здесь это называется приветствием.

— Где-то я уже слышал это имя.

— О, ты прав, имя замка-дворца начертано на стольких скрижалях!

Лорем Ипсум завис в нескольких метрах над «Милкиным раем», но не опускался на небесную твердь, видимо, чтоб не помять траву. От ворот замка простерлась движущаяся световая дорожка.

— Трап, — заключил Барабас.

— Прошу! — пригласил его в обитель Атиша, и гость осторожно ступил на дорожку, приговаривая:

— Чтоб я так жил!.. Слушай, любопытная у тебя палица. Подари!

— У тебя своя есть.

— Твоя круче, Атиша! Давай махнемся.

— На твой корявый сучок? Ты в каком дремучем лесу его подобрал?

— Эх, жадный ты, демиург горнего мира!

— Куда мне до тебя, Барабас! Ладно, подыщу тебе что-нибудь стоящее из своей коллекции. А то без посоха до демиурга ты не дотягиваешь.

Пока они поднимались по дорожке, Атиша молодел на глазах.

Над воротами висела большая табличка, на которой было начертано полное имя замка-дворца.

— Сыграем в шахматы? — предложил горний демиург, когда они подошли к пагоде.

— Вообще-то я карты предпочитаю. Но ради нескольких минут беседы с тобой, с радостью соглашусь и на шахматы.

— Ты, я вижу, заметно поднаторел в искусстве лести.

— О, да! Если интересуешься, могу преподать тебе мастер-класс.

— Спасибо, попробую как-нибудь прожить без этого фимиама.

Демиурги стали подниматься по вычурной винтовой лестнице — такой же живой, как и сам замок — на широкую, поросшую вьющейся зеленью террасу, внешней стороной выходящую наружу Лорема, со статуями мраморных ангелочков в самом верху естественно выросшего здесь парапета. Статуи, увидев в замке-дворце Барабаса, удивленно переглянулись, а одна даже пожала плечами, мол, что теперь на небе творится, даже в кино нельзя показывать, ибо происходящее идет вразрез со всеми небесными канонами.

Внизу, во фруктовом саду, играли в прятки на первый взгляд абсолютно беспризорные ангельские дети. Неподалеку от них в ветвях тысячелетних дубов и ягодных тисов суетились около десяти мелких и крупных дятлов, соловьи, дрозды, иволги, щеглы и другие певчие и, на первый взгляд, совершенно не певчие райские птички. Один из дятлов махнул крылом, и остальные птицы тут же заняли позиции на ветвях вековых деревьев; второй взмах крыла — и пернатые начали насвистывать и отстукивать «Музыкальный момент № 3» Франца Шуберта. На третьей цифре щеглы явно зафальшивили, и маэстро пришлось остановить исполнение, простучав по дереву «отбой». Он что-то настойчиво прощебетал, взмахнул другим крылом, и через какой-то момент музыкальное произведение зазвучало с новой силой и без фальши.

вернуться

2

Пагода — «башня сокровищ», буддийское или индуистское сооружение культового характера. Здесь — многоярусная башня в форме усеченного конуса.