Сроком на 10 лет…… 30 000 у.е.
Сроком на 50 лет…… 500 000 у.е.».
Внизу ценового листа можно было прочесть сноску: «Внимание, товар не дробить! Четверть души, полдуши и другие части приниматься не будут».
— А если навсегда? — спросил священник.
— Что навсегда?
— Если продать душу. Навсегда, безвозвратно, вы сколько даете?
— Неужели можно быть таким ханжой! У нас ломбард, где можно заложить, а когда появятся деньги — выкупить товар. Мы не какие-то там торгаши.
— А проценты у вас высокие?
— Да чепуха, двадцать процентов. У нас самый выгодный сервис!.. Да вы не беспокойтесь, ваша душа будет храниться, как у Христа за пазухой, — сказала офис-леди и как бы между прочим тихим голосом добавила, — а насчет «навсегда» вы с менеджером посоветуйтесь. Он обязательно что-нибудь придумает. Сейчас его в офисе нет, но вот вам наша визитка. Мы работаем без выходных.
Выйдя из ломбарда, священник внимательно прочел, что написано на визитной карточке, отчаянно плюнул на нее и выбросил, метя в урну.
Визитка до мусорного бачка не долетела: упала на тротуар, где её тут же подобрал человек неопределенного возраста и рода занятий. Авоська с бутылками, которую он только что держал в руке, мгновенно оказалась на земле, а её владелец глазами искал рекламу заведения, указанного на карточке. Что произошло потом, отец Никодим не увидел, у него были свои неразрешенные дела. Быстрым и уверенным шагом он направился в магазин с вывеской «Охота: тра-та-та-та-та!».
— О, отец Никодим, Христос среди нас! — по-церковному поздоровался продавец, не успел священник преступить порог охотничьей лавки.
Никодим по-девичьи кокетливо рассмеялся:
— Ох, черт попутал, я ж в продуктовый шел.
— Отец Никодим, будьте, как дома. Это же я, Женя, сын отца Евгения.
— А, Женя, — облегченно вздохнул батюшка, огляделся по сторонам и, убедившись, что в магазине нет других покупателей, подошел к прилавку.
— Как там отец Евгений?
— Да здоров, вроде. Об остальном не знаю: он со мной и знаться не хочет. Не оправдал я его надежд, оружием, как видите, торгую.
— Это хорошо… я об оружии. Ружжо мне надо. Мощное.
— Что это вы, в охотники записались?
— Да нет, темная тут история. Совсем темная!
— Понимаю… Могу предложить очень хорошее помповое ружье американского производства «Чейзер-13» — надежное, уникальное, практически безотказное — и фирменные патроны к нему класса «жакан», — сказал продавец и вполголоса добавил, — бронежилет пробивает.
— А есть такие же патроны, только с серебряными пулями? — поинтересовался священник, рассматривая многозарядный винчестер и боеприпасы.
— Я не знал, что открыт сезон охоты на ведьм, отец Никодим.
— О, какое у вас все дорогое!.. Давай-ка мне, Женя, самый простой дробовик, и вот… — слуга православной церкви в очередной раз внимательно осмотрелся по сторонам и, окончательно убедившись, что в магазине кроме них с продавцом никого не было, достал из рюкзака узелок и раскрыл его, положив на прилавок. — Вот это надо переплавить на дробь, и зарядить ею патроны. Очень срочно. Сделаешь?
Продавец не без удивления глянул на содержимое узелка: там лежал большой серебряный крест.
— А не боитесь?.. Я не про закон, я про Него, — продавец зыркнул глазами на свой высокий потолок, — старинный крест, наверняка ценная реликвия!
— На святое дело иду! — ответил Никодим.
— В принципе, оборудование имеется… Я-то никому не скажу про ваше хобби, но и вы ж молчите, отец Никодим.
— А Господь, Он простит, — кивнул священник, и они ударили с Женей по рукам.
— Эх, отец Никодим, если б не знал вас раньше, ни за что бы не согласился. Вот только… вы фасон смените, а то своим внешним видом всю дичь распугаете, — сказал продавец, забирая узелок с прилавка, — если у Вас, конечно, нет какой-то особой миссии.
— Какой ещё миссии?
— Не знаю… тайной, великой, религиозной: увидев вас в таком прикиде, люди может и не сразу в веру обратятся, но креститься точно начнут.
Когда отец Никодим приехал домой, матушка расплачивалась с шабашниками. Из гаража он вышел с длинным свертком.
Двое в рабочей форме поклонились священнику на пороге дома, по три раза перекрестились и поспешно уехали с хутора. Оценив внимательным взглядом свой двор и опушку леса, Никодим запер дверь на засов и прошел в дом.
— Спасибо те, защитница наша, наконец-то в нашем доме появились хоть какие-то удобства, — молилась перед иконой Божьей Матери попадья.