— Оказывается, ты все знаешь, Атиша! — наигранно схватился за голову Барабас.
— Этого нельзя делать. Эта брешь может нарушить энергетический баланс Земли, что грозит непредсказуемыми последствиями.
— Правда? Я не знал. Я больше не буду!
— Хватит ерничать! Пойми ты, нельзя соединять несоединимое.
— Это почему же, я всегда так делаю. В том-то и состоит искусство, только так можно создать шедевр!.. А, я понял! Ты боишься, что у меня получится. Ты мне завидуешь.
— Да ты пойми, что Он совершенно не зря расслоил измерения, отделил демонов от людей, людей от ангелов, мертвых от живых, живых от вечных…
— Он? Он ничего не расслаивал, Он вообще ничего и никогда не творил. Все за него делали мы, лепщики горшков. А славу за все наши труды Он всегда присваивал себе. Самый захудалый художник, самый бездарный поэт-борзописец сделал больше чем Он.
— Мы, демиурги, ему всего лишь сотворим, — возразил Атиша.
— Дык у тебя нет ни одного конкретного примера его творчества.
— Правильно, ибо Он есть то недвижимое начало, которое не имеет конкретного примера. Он — основа всего, ось колеса, от которой нельзя требовать движения, которую нельзя расшатывать. А иначе — колесо развалится!
— Хватит. Ты же знаешь, что это бесполезный спор… Итак, в чем твое предложение?
— Я предлагаю тебе отречься от своего плана.
— А я уж вообразил, что ты нечто дельное предложишь… И что же я скажу Великому Черному? — сарказм Барабаса стал ещё утонченнее.
— Ровным счетом ничего. Я тебе предлагаю бросить свой удушливый мир и перейти на светлую сторону, в горний демиургат.
Барабас закашлялся, погасил трубку, встал с кресла-качалки и несколько раз прошелся по террасе туда-сюда.
— Поживешь пока у меня. Здесь Великий Черный тебя не достанет.
Гроссмейстер аж прослезился от горького дыма и вытрусил пепел из курительной трубки в цветник. Вернувшись в кресло, он сунул трубку в футляр и тихо произнес:
— Табак попался крепкий. Но куда крепче твои шуточки, Атиша!
— А я не шучу. И в демиургате о тебе похлопочу. Специалист ты хороший. Придется, правда, пару сотен лет походить в стажерах, но это единственный минус.
— А рога мои, что же, прикажешь спилить?
— Нашел проблему. Рога сами отпадут. Со временем.
— Ах, Атиша! Нижние слои ничем не хуже горних. Конечно, они несколько не обустроены. Но если я уйду, кто о них позаботится; кто будет создавать в темноте беспросветной новые миры? Да и вообще, зачем ты толкаешь меня на предательство!
— Новые миры? И что же за последнее время ты создал? Все, что у вас есть, вы захватили. Вот и сейчас хотите присвоить сотворенное не вами. Я же тебе предлагаю стать настоящим демиургом, создателем непорочных вселенных, без войн, без паразитизма, без зависти, безо лжи, таких, какие ты мечтаешь создавать, Барабас.
— Откуда ты знаешь, о чем я мечтаю?.. Да и потом, я в свое время прогулял курс по принципам создания равновесия в светлых вселенных и даже не представляю, кто в них может жить.
— Этот пробел в знаниях нетрудно восполнить: в таких мирах живут светлые, мудрые сущности, которые сами находятся в равновесии.
— А что делать с темными и глупыми, с теми, кто не обуял свой мятущийся разум? Нет, Атиша, хоть ты мне и друг, я вынужден отказаться.
— Неразумно это. Твой гнусный план обречен на поражение, как и эта партия. Мат, максимум — в четыре хода! — объявил светлый демиург.
— Хе, блефуешь? У меня преимущество по фигурам и сильнее позиция в центре, — возразил Барабас, походив турой на D4.
— Отнюдь! — побил белой королевой пешку на C7 Атиша. Барабас забрал туру соперника на D7:
— Вот, что я тебе скажу, старик, предложение твое заманчивое. Более того — выигрышное. Но оно противоречит моим принципам.
— Ты рискуешь провалиться в тартар, — побил Барабасову туру офицером Атиша. — Шах!
— Низость — предать того, кому служишь, даже если это сам дьявол, — ушел королем на D5 гроссмейстер. Белая королева пошла на C6, черный король отступил на E5.
— Нужно иметь смелость вовремя свернуть с заведомо ложного пути. Так что, если передумаешь, вспомни о моем предложении. Шах и мат, — окончил партию светлый демиург, походив королевой на E6. — Правда, если ты перегнешь палку, я ничем не смогу тебе помочь.
— Не будь фаталистом, Атиша.
— Хорошо, не буду. Но эту партию ты проиграл.
Лорем Ипсум пронесся над горными долинами и песчаными дюнами, над широкими морскими просторами и усыпанными снегом степными равнинами и снова вернулся в Милкин рай.