— Куда же ты, тварь пархатая! — неистовствовала Карга, пытаясь наладить управление адским змием. Но мечехвостый дракон команд не слушался и пикировал, как подбитый «Юнкерс», прямо на гору оранжевого продукта неизвестного никому состава.
В отблесках прожекторов за спиной спецназовцев поднялось огромное оранжевое облако, о природе возникновения которого они не могли даже догадываться. Инна лукаво улыбнулась, видя их глупое недоумение, подмигнула Грише и грациозной походкой прошествовала к фургону.
— Следующий! — сказал в рупор Барабас. Но на пороге вместо ролевика появился черт Федор.
— Так там из людей уже никогошеньки нету, — сообщил длиннорогий. — Прикажете на ролевиков жалобу написать?
— Пиши, Федя. Пиши… заявление по собственному желанию, — ответил гроссмейстер.
Над городом Ру взошло приветливое золотистое солнце. Оно купало в своих нежных лучах главное здание городского отдела внутренних дел, где всегда были рады гостям и радушно их принимали.
Камера предварительного заключения была рассчитана на восемь человек, но в нее под конвоем завели двенадцать ролевиков.
— У нас переполнение, — объяснил юный сержант и закрыл дверь прямо перед носом Януса.
— Так-так-так, — сказал задумчиво лидер воинов Света.
— Тук-тук-тук, — ответил на это Малый Аякс, и камера взорвалась истерическим хохотом. — Слушайте, кажется, это какое-то заклинание. Может, с его помощью двери можно открыть?
И арестованные стали хором повторять абракадабру.
— Чертовы чары нам не помогут. Нам бы сейчас по глотку гномьего зелья, эти двери не только б открылись, они бы в труху рассыпались! — сказал на это Янус и пошел к своим нарам.
Остальных двенадцать ролевиков посадили в соседнюю камеру. Пинцовой среди них не было.
Инну завели в отдельную комнату без окон, где из мебели имелось только два стула и широкий деревянный стол. За ней закрыли дверь и оставили на некоторое время одну. Грудной чакрам раскрылся и из него появилась Энио.
— Ну что скажешь, душа моя грешная, кажется, мы с тобой зашли слишком далеко, — грустно вздохнула Инна, устало усаживаясь на стул.
— Это круче, чем по углям ходить, да? — весело сказала джива. И так радостно она рассмеялась, что Инна невольно улыбнулась в ответ.
— Да не переживай ты, Инночка моя, я Её видела!
— Кого?
— Ну, как тебе объяснить, — махнула рукой Энио, — Её! У нее нет имени, она такая большая и светлая, всегда впереди идет…
Дверь скрипнула. Джива тут же спряталась. В комнату вошел Барабас.
— О, какая честь: его великолепие собственной персоной пожаловали! Кажется, так вас величают «коллеги»? — съязвила Пинцова. — А почему сам не пришел? Ну, этот ваш, Король мира… Или как его, Rex Mundi, Сатана, Люцифер?.. Подскажите мне, несведущей, как правильней называть вашего… шефа.
Барабас спокойно прошел в комнату и сел напротив, положив ногу на ногу; он долго смотрел на Инну, не прекращая вращать в руках свою вальяжную кривую трость, и наконец-то молвил:
— Вы действительно несведущая. Никогда не призывайте того, чьи имена только что так небрежно произнесли, если хотите остаться в живых. Я говорю не столько про ваше тело, сколько про вашу единственную ценность, душу. Хотя, большинство людей, как я погляжу, к судьбе собственной дживы совершенно безразличны.
— Вы плохо знаете людей и нас же за это ненавидите. Поэтому, мой вам совет: пока не поздно, проваливайте туда, откуда пришли!
— Грубо… С чего вы взяли, будто я и есть воплощение зла? Я не жесток, как многие из людей, не жажду вашей крови и страданий. Я — самый обыкновенный строитель миров, демиург. — Барабас встал и начал прохаживаться по комнате, так ему, видимо, было легче говорить. — Нижние слои вызывают у человека страх, ибо отличаются от мира грубых материй. Однако, как бы вас это не удивляло, они тоже являются частью вселенной. Если мы с вами подружимся, я вам обязательно их покажу.
— Это приглашение на экскурсию в ад?
— Умерьте свой сарказм, Инна Пинцова. Сама по себе вы не представляете никакой ценности. Вы — пустышка, разбалованная порочным интересом мужского пола девица, требующая к себе жалости и необоснованного внимания.
— Но ваш-то интерес ко мне чем-то обоснован?
— Что ж, буду искренен. В вас есть то, что может мне доставить определенные, скажем так, неудобства.
— Энио.
— Да, ваша джива.
— Вы хотите купить Энио?
— Это был бы самый глупый мой поступок.