Энио бросилась к отдушине, но джинн ловко поймал её сачком.
— А это что за ком перьев? — сказал инкуб.
— Где?
— Да вон, в окно глазеет. Давай поймаем, зажарим и съедим… Вот, черт, улетел.
— Все равно туда нельзя: там солнце, — сказал ифрит.
Он вытрусил пойманную дживу из сачка в полый цилиндр упаковочной машины, плотно закрыл крышку и нажал большую красную кнопку. Под действием искрящегося электромагнитного поля Энио сразу оказалась в центре цилиндра. Внутри машины сработал поршень. Он выдавил со дна густую прозрачную массу в форме скобы, которая тут же застыла, сработал второй поршень, и такая же скоба появилась сверху. Машина клацнула. Скобы сошлись. Энио оказалась внутри прозрачного контейнера.
— Всё, десяти штук достаточно, отправляем эту партию, — сказал ифрит. Машина выплюнула контейнер с Энио, инкуб собрал остальные девять, заложил все по очереди в другую машину. Один щелчок — и прозрачные коробочки засосало внутрь машины.
— Какая же всё-таки удобная штука — пневмопочта! — восхитился огненный джинн.
Инна почувствовала в области сердца острую боль и легла на нары в позе эмбриона, скорчившись от спазма.
— Эй, подруга, что с тобой? — спросила черноволосая девица. Она подошла, присела рядом с Инной и коснулась рукой её лба, — температуры вроде нет, но ты вся дрожишь.
— Укройте меня одеялом и не трогайте. Чтобы я не говорила, не обращайте внимания, — попросила Пинцова.
— Слушай, тебе врач нужен, — сказала Лиса.
— Не надо врача, я ещё пожить хочу.
— Лиса, давай одеяло! — скомандовала черноволосая, — и попроси охранника принести кипяток. У меня «полкорабля» чая в кармане завалялось.
— Не надо чая, просто укройте.
— Хорошо-хорошо. Спи, — сказала черноволосая, укрывая Инну.
— Не плач, Джонги, всё будет хорошо, — прошептала Пинцова.
— Бредит, — сказала черноволосая.
— Нет, общается с другими террористами, это всё новые шпионские технологии, — предположила рыжая.
— Какие технологии, Лиса, она нас на понт взяла. Ей просто хреново.
Иннино эго стремительно летело вниз, пронизывая почерневшие от влаги облака.
Наконец-то показалась долина цветов, которую обуревал сухой колючий ветер.
Долина была уже совсем близко, мгновение — и Инна разобьется!.. Но тут долина цветов разверзлась как пасть громадного чудища. Пинцова полетела вниз, вглубь, в бесконечность, в бездну. Падение казалось неописуемо долгим, но дно у бездны все же было.
Дно содрогнулось. Инна ощутила удар и завопила от нестерпимой боли.
На ней не было ни царапины. Но боль рвалась изнутри и, казалось, вот-вот разорвет её гибнущее эго в клочья…
— Что? — Атиша схватился за голову, — да ты представляешь, что ты наделал, кьюнг!
— Я ничего не мог изменить, все произошло так спонтанно, — сказал Копростасис.
— Дуй к Инне и оставайся с ней. Делай что хочешь, но чтоб ни одна тварь из преисподней к её телу не подступилась.
— Бедные мои перья! — сказал Копростасис.
Лорем Ипсум завис над центральной площадью города Ру.
— Быстрей, кьюнг! — поторопил его Атиша, и Копри камнем бросился вниз. Замок-дворец выбросил светящуюся дорожку прямо к центральному входу в здание городского совета.
— Ваше великолепие, к вам молодой человек, он такой настойчивый, что я вряд ли смогу его удержать, — услышал Барабас голос Полины Сергеевны в селекторе.
— Так впустите его, я не сильно занят, — ответил демиург нижних слоев.
Тут же открылась дверь, и на пороге приемной народного депутата появился демиург горнего мира.
— Атиша? Вот так сюрприз! — искренне удивился гроссмейстер.
П.С. ещё раз провела брасматиком по ресницам и те стали необыкновенно длинными.
— Ты выглядишь умопомрачительно, куколка! — сказала она своему отражению в зеркале. И действительно, её второе я было милым и очаровательным, то была златокудрая девочка, лесная фея, нежный цветок с запахом утреннего леса, умытый росой, чистый и прекрасный.
И тут в приемной народного депутата сверкнула молния и раздался гром. Помещение затрясло так, будто в кабинете Адера Ивановича рванула пара килограммов тротила. Двери в кабинет угрожающе задрожали, но устояли. С потолка на полусуккубу посыпалась штукатурка. Полина Сергеевна раздраженно фыркнула: с её лица сошел недавний румянец, от красавицы в зеркале не осталось и следа. П.С. сорвала заколку, швырнула её в мусорную корзину и интенсивно затрясла головой, пытаясь избавиться от штукатурки.