— Гнусно то, что ты рекламируешь этот мир наверху.
— Неправда. Люди сами его рекламируют. По моему разумению, человек должен стремиться в горний мир. Чем людей привлекают демонические слои, я сам теряюсь в догадках.
Лимузин остановился. Гриша взял документы и пошел оформлять освобождение Энио.
— Я думал, ты сам пойдешь за дживой, — сказал Атиша.
— Нельзя. Джинны сразу заподозрят неладное. Работу должны выполнять слуги.
К клетке Энио подлетел знакомый ифрит-охранник с раскрытым нетбуком.
— Эняо? — спросил он.
— Ты уже спрашивал, Энио меня зовут.
— Я так и сказал, — хмыкнул шайтан.
— Так, клетку номер 832040 — на транспортер! Пошевеливайтесь, ленивые мариды, я сегодня ещё не обедал! — крикнул огненный.
— Тебя куда-то переводят? — спросил Гулливер.
— Не знаю, — пожала плечами Энио, — наверное.
— Жаль, я уже успел привыкнуть к соседству с тобой. Ты славная.
— И ты славный, Гулливер. Обещаю, мы с тобой ещё увидимся.
Гриша вернулся в лимузин с запакованным контейнером, в котором была Энио, и передал коробку Барабасу.
— А теперь, Гришуня, аккуратно, но быстро — на поверхность, — приказал гроссмейстер.
— Может, распакуешь? — сказал Атиша.
— Рано. Засекут, — ответил гроссмейстер.
— Я что-то не понял, Барабас, ты что, подпись Великого Черного подделал?
— Дык, как будто мы не на одном факультете демиургов в универе учились. Сам-то сколько раз подпись декана на бегунках подделывал?
— Не на бегунках, а на хвостовках.
— Бегунками они назывались!
— Да ладно, ты б ещё начало кальпы вспомнил. Лучше скажи, когда ты успел документы подготовить!
Автомобиль минул пост и Барабас несколько повеселел.
— Я что, в первый раз подпись Черного подделываю? Бланки у меня есть готовые, любой текст в них можно вставить. У меня их много, ещё на пару сотен лет хватит. Отгадай, кем Гриша был до недавнего времени.
В ответ Атиша только плечами пожал. Машина пересекла границу демонического города. Информационный дорожный знак гласил: «Конец населенного пункта „г. Йу-Эс“». Настроение Барабаса заметно изменилось в лучшую сторону.
— Он золото из магмы выпаривал. А такой работой у нас занимаются или бесы самого низшего ранга, или черти, осужденные за тяжкие преступления, или политзаключенные. У Гриши своя длинная история жизни. Он был диссидентом. Стихи писал.
— Политические?
— Обычные, про солнышко и травку, которая растет только там, наверху. Однако у нас любая поэзия запрещена.
Я решил, что такой инкуб мне подходит, кой-какие документы подделал и с каторги его вытащил. Посадил его инкубью сущность в тело одного развратника. Теперь он у меня водителем. Гриша, конечно, глуповат, среднее арифметическое его интеллекта ниже сорока процентов. Но это не его вина: у того развратника мозги оказались размером с грецкий орех.
— Хорошо, хоть не с фундук, — сказал Григорий, чем развеселил не только Барабаса, но и Атишу.
Из адского чрева тоннеля вылетела стая испуганных летучих мышей, и вслед за ними из утробы земли показался лимузин, волоча за собой облако пыли. Автомобиль резко затормозил на лесной дороге. Облако едва не накрыло лимузин: в последний миг его удачно отнесло ветром в сторону.
Барабас неоднозначно вздохнул, но Гришу на этот раз ругать не стал. Вместо этого он опустил стекло, после чего развернул упаковку с контейнером.
— Теперь можно, — пояснил гроссмейстер, надавил на грани куба и разломил контейнер на две скобчатые половинки.
Энио мигом вылетела в окно.
— Интересно, она найдет дорогу? — усмехнулся демиург нижних слоев.
— Надеюсь, теперь она будет осторожнее, — сказал на это Атиша.
И тут Энио вернулась и зависла перед самым лицом Барабаса.
— Что тебе, душа? — спросил он.
В ответ Энио сделала реверанс в сторону Атиши, кивнула головой и подмигнула Грише, крепко поцеловала в щеку Барабаса, а уж после этого удалилась.
— Слушай, друг, делаешь доброе дело — делай его до конца, — сказал Атиша.
— Да ты даже не сомневайся: приедем в город, я даже в исполком заезжать не буду, сразу — в горотдел МВД.
— Зачем же так тянуть, при нынешних-то средствах связи!
— Ну и жук ты, горний демиург, ох и жук!
— Послушай, я все советую сделать в твою пользу: Инна быстрее выберет твой мир, если ты проявишь ещё капельку благородства.
— Нет, Атиша, ты определенно лукавый. Да она давно сделала свой выбор.