— Так. И кто ты, аксолотль? — Спросил меня грузный, спокойный человек. Ростом он был ниже меня, но от гранитных черт лица и строгого взгляда, казалось, будто он возвышается надо мной.
— Путешественник, бывший, — ответил я, слегка подумав, в то время, как, наставив на меня оружие, меня взяли в кольцо несколько солдат.
— И что же ты тут делаешь?
— Я со своими друзьями, крестьянами, чью деревню разорили ангелопоклонники, попусту заперты были в этой пустыне. Сам же понимаешь, почему, к примеру я, не мог пройти на другую сторону гор. И, когда началась война, мы решили, что это шанс пробраться в места получше. Надеялись проскочить через горы, пока идут боевые действия, — почти честно ответил я ему.
— Ясно, я тебя понял, — произнёс он, отдавая солдатам молчаливый приказ, дабы те ушли. Со мной, помимо командира, остался лишь один военный для подстраховки.
— Слушайте… а что вы… — хотел я было спросить о том, как так вышло, что их армия остановилась именно тут, но меня поняли на полуслове.
— В общем-то, пробились на эту сторону мы легко, прошли через горы, как вдруг оказалось, что мы взяты в кольцо. Уткнувшись впереди на крепкую заставу, пытались обойти противника с фланга, но и там нас уже поджидали войска, а после нас так и вовсе ударили в тыл эти уроды, умудрившиеся обойти горы. Неужели не встречались с войсками ангелков, пока шли сюда?
— Эм, нет.
— Хм, ладно.
В этот момент я услышал чьи-то приближающиеся крики, а затем увидел, как четверо солдат несут на носилках пятого. Присмотревшись к раненному, заметил отвратительную рану там, где должно было быть колено. Бедняга лишился ноги. «Попали мрази в Сарли.» — коротко бросил один из солдат, говорившему со мной командиру, ну или кто он там.
— Чёрт! Аксолотль, пошли за мной в лазарет, там продолжим разговор.
Мы побежали вслед за уносящими раненного бойца людьми в большую, составную палатку, стоящую в сотне метрах от нас. Стоило мне оказаться в этой самой палатке, как внутри что-то сжалось. Помещение полностью было заполнено плотно лежащими друг к другу раненными: стонущими, корчащимися от боли, бредящими и даже рвущимися в бой, не смотря на раны и отсутствующие конечности. Встретивший меня командир ушёл в следующую комнату, туда же, куда унесли это самого Сарли, однако я остановился, рассматривая солдат. Вид и запах нескольких десятков тяжело раненных бойцов производил тяжёлое и гнетущее впечатление. Смотреть на это зрелище было сложно, не приятно и как-то стыдливо. Не желая более всматриваться в эти страдальческие, строгие лица, я последовал за ушедшим мужчиной в следующее помещение, в прочем, не зная что меня там ждёт. Ещё совсем свежий запах крови выбил землю из под моих ног, стоило только откинуть в сторону тяжёлую ткань, служащую дверью. То была не то операционная, не то перевязочная. Несколько докторов с окровавленными по локти руками суматошно бегали от койки к койке, сверкая в мою сторону напряжёнными взглядами и будто думая: «Слава богу не ещё один раненный!». Раненного солдата положили на свободную койку и молодой врач, лет двадцати-двадцати пяти, с седой просекой на голове, подбегает к нему, держа в руке острый, маленький ножик. Нож этот опустился к ноге солдата и привычно принялся срезать лишнюю ткань и мясо. Сарли вдруг пришёл в себя и истошно, жутко завопил, однако доктора это нисколько не смутило и он продолжил операцию, а в это время несколько других раненных, лежащих в бреду, стали стонать ещё сильнее, будто чувствуя боль новичка. В итоге, я не смог смотреть на происходящее и, не стыдясь, отвернулся в сторону.
Позже мы ещё с часу поговорили с Сарли старшим, командиром батареи и отцом того самого раненного солдата. Я был очень даже удивлён, когда узнал о их родстве, ведь мужик держался так, будто в принципе впервые видел того солдата.
— И таких штук по пять-семь каждый день, теперь вот Сарли, — задумавшись, произнёс он, когда мы вышли из лазарета. — Ладно, Эррол, с тобой поговорят ещё пара людей, а потом уже будем решать: казним тебя, отпустим или дадим пройти вашему отряду, после нашей победы. А пока, пойдём, покажу тебе нашу батарею, пока делать нечего.
Я кивнул в знак согласия и мы пошли вперёд. Грязи было неимоверное количество: в ней застревали ноги, повозки, пушки, даже палатки, казалось медленно утопали в ней. Всюду на земле, испещрённой кольями, насыпями, даже колючей проволокой и несколькими гротами, хотя большинство старых, неповоротливых пушек стояли просто на земле, ничем почти не укрытые. Чем ближе мы приближались к месту, куда меня вели, тем больше на земле я видел осколков металла, брошенных ядер, разорвавшихся бомб, порванных одежд, поломанных доспехов и мечей. Вот, переступив через кирасу, прямо посередине которой красовалась крупная дыра от прилетевшего ядра, я оказался прямо перед рядом из почти десяти пушек, нацеленных на противника. Сидя прямо под ними группа солдат, спокойных, будто и не на войне вовсе, играли в замызганные грязью карты. Сарли старший подошёл к ним и, со словами: «Ну-с, народ, может бахнем?» — улыбнулся бойцам. Те оживились и принялись заряжать ближайшую пушку, а я всё думал, как же дорога война. Доводилось мне видеть цену на одно такое орудие, да несколько ядер. Сама пушка почти двести тысяч муко, да каждое ядро ещё по пять. Пока я считал в уме безумные цифры, что тратили сильные мира сего, дабы поиграться в войнушку, солдаты уже зарядили орудие и готовились стрелять. Секунда. Бах! Снаряд летит вперёд и я, выглянув из-за укрытия, вижу как он прилетает прямиком в холм, из которого вырастали невысокие укрепления противника.
— Слушай, а кажись убили кого-то! — После недолгого молчания произнёс странный гуманоид, невысокий, с не пропорционально большой головой и маленькими конечностями, да с перьями заместо волос.
— Ух! Отлично! — Ухмыльнулся Сарли старший, а затем, увидев моё недоумение, объяснил произошедшее. — Уль из расы Бульдвинов, у них зрение лучшее их всех живущих и живших в этом мире рас. Конечно ничего сверхъестественного, но для работы с пушками они идеальны, жаль только, что мало таких как они, ну, примерно как вас, аксолотлей.
— Стреляют! В ответ нам стреляют! — Крикнул этот самый Уль, прячась за укрытием.
Ядро пролетело мимо, ударившись где-то в тридцати метрах перед нами.
— Только вот трусливы они, — хмыкнул командир, оглядывая своих подчинённых, которые даже не шелохнулись. — А ну ещё одну заряжай! Надо ответить им!
И они стали заряжать, а я решил тактично промолчать про то, что это они нам ответили, ведь огонь вести начали мы. Перестрелка продолжалась не более пары минут, за которые, благо, никто не погиб, лишь одному человеку осколок, разбившегося на куски от попадания ядра, камня пробил ладонь.
— И вот такое дерьмо. Им не выгодно в атаку идти — зачем? Они могут просто сдерживать нас, пока не придут подкрепления и они всем скопом на уничтожат нас. А у нас попусту нет таких сил, что бы с уверенностью идти в атаку, тем более, что у них там человек с древним артефактом — тростью, что лучами с орбиты стреляет. Там не такой уж и большой радиус у него, но если будем идти в ближний бой, то эта поебень попусту выпилит половину солдат. С другой стороны, делать нам больше особо нечего, у нас… кхм… кое-какие проблемы с подкреплениями, — произнёс раздражённо Сарли старший, а внутри меня всё замерло. Древний артефакт, трость… Кажется я вновь встретился с тем уродом, что убил Крила.