Оказавшись внутри, первым делом заметил богатый, яркий и необычный интерьер. И хотелось бы всё это описать и рассмотреть, но весь мир в одном мгновение попусту исчез для меня, когда я встретил взглядом с сидящим в паре метров от меня, на кресле, обитом чей-то шерстью, Филиппом. Человек с нашй последней встречи сильно изменился. Предо мной сидел не пухлый, зализанный, разбалованный мальчик, а растрёпанный, с сальными волосами, похудевший человек, в чьих глазах плясали огоньки безумия и некоего отчаяния. Фил откинулся на спинку кресла и кивнул мне на табурет, напротив него. Делать нечего. Я снял с себя шлем, так досаждавший мне всё это время и мешавший осматриваться, и сел в двух метрах напротив виновника.
— Ну, чего ради пришёл сюда, зверь? — Спросил он, делая глоток из полупустой бутылки какого-то напитка. — Стой, я кажется тебя знаю… М-м, ладно, плевать.
— … - я не знал что ответить, оттого и молчал.
— Убить меня наверно? Да? Ха! Ну так давай, — слегка переходя на знакомый мне писк, сказал Филипп. Всё же не смотря на свои странные и пугающие изменения, он оставался всё той же свиньёй. — Чего ты так на меня смотришь? Хочешь узнать, что произошло? Почему тот всеми любимый Фил, вдруг превратился в это? Да? А зачем! — На слове «зачем» он вскочил с кресла и переходя на визг заорал. — Зачем всё если с нами просто блять играют? Суки! Бляди! Они! Они виновны в гибели прошлого мира, игрушки поломались и теперь наша очередь быть сранными куклами! Блять! Дерьмо! Дерьмо!
Я хотел что-то сказать, но всё ещё не мог выдавить из себя и звука. Филипп резко перешёл на шёпот и понять его дальнейший бред уже не представлялось возможным. Походим по юрте, между несколькими чучелами различных животных, обойдя всё ещё горящее кострище и потеребив полотно своей картины, он вернулся на своё место и вновь пригубил напитка.
— Понимаешь, я раньше верил, как все маги, хотя я и не маг, что… чёрт, дай мне вон ту бутылку. Ага, спасибо, убийца, хах… Так вот, я раньше считал, что Бог покарал этот мир за грехи кукол и прочая херня, но… Ах, голова так болит… Как с осознанием истины можно продолжать быть кем-то, быть важной, влиятельной персоной, которой все рукоплескают, чуть ли не поклоняются! — Что-что, а его самомнение всё тоже. — Блядские Имы… Блять… В общем-то, ты в зря пришёл, зверь. В зря.
С этими словами он достал откуда-то из-за пазухи маленький предмет, который я не сразу разглядел.
— Чёрт, стой! — Когда же я понял, что в руках у Филиппа револьвер, было уже слишком поздно.
Засунув дуло себе в рот, он нажал на курок. На секунду я зажмурился, а когда открыл глаза, то вместо макушки головы была уже неописуемо мерзкая кровавая каша, а мозги были размазаны по всему пространству позади и сверху Фила на добрых три, а то и четыре метра. Я вскочил с табурета и подбежал к трупу. Быстро выхватил из его рук оружие: маленький пистолет, со странным широким дулом из которого исходил постепенно тускнеющий голубой свет. Затем, осмотрев тело, нашёл ту самую треклятую трость, спрятанную под халатом и уже не видя других вариантов, бросил её в костёр, надеясь, что она сгорит.
— Эм, с вами всё в порядке? — Донёсся непонимающий что ему делать голос одного из стражников.
Отвечать смысла не было, голоса наши даже человек с самым плохим слухом не спутал бы, а оттого я сосредоточился на том, что бы выбраться отсюда и свалить, как можно быстрее и желательно как можно дальше. К счастью верёвка, по которой я спускался, висела всё там же и я быстро запрыгнул на неё и пополз наверх. Двигаясь так быстро, как не двигался никогда, я оказался наверху почти мгновенно, даже сам удивившись своей скорости. Уже было начал скручивать кошку, как услышал звук открывающейся двери, а за ним короткий мат. Плюнув на верёвку, я в панике огляделся. Дерево.
Не думая более не о чём, спрыгнул вниз и обежав по кругу дерево, благо паника лишь начиналась и человек, во всю глотку орущий о нападении и смерти Филиппа, лишь начал свой путь вдоль многочисленных палаток. Я нашёл самую труднодоступную щель, находящуюся у самых корней дерева, в которую обычный человек едва бы пролез, ведь даже очень худой по сравнению с людьми аксолотль с большим трудом залез туда. Где-то снаружи слышался странный вой не то сирены не то зверя, топот огромного множества ног, крики, даже звуки стрельбы из пушек, но я почти не обращал на это внимания, с трудом продираясь сквозь безумно узкие проходы между странными отростками корней, забираясь всё глубже к центре дерева, откуда меня было попусту невозможно достать человеку, не срубая ствола. Оказавшись прижатым со всех сторон корой, я остановился в месте, где уже почти не мог двигаться, но зато поза, в которой я застрял, была более или менее удобна. Теперь я уже мог выдохнуть. Осталось ждать. Ждать чего-то. Либо пока «Горожане» не возьмут лагерь, либо пока паника не сойдёт на нет и я не смог в какую-нибудь ночь проскользнуть мимо караульных и спастись. Хотя, скорее всего уже менее чем через сутки «Горожане» начнут наступление, узнав о смерти Фила.
Спустя уже минут тридцать, а то и меньше, я стал ощущать приступы лёгкой паники от сдавливающего, узкого пространства. Я начинал дышать всё тяжелее и тяжелее, давящие на меня корни, не дающие пошевелится и самую малость попусту сводили с ума, как то обычно и бывает с людьми, когда тех лишают возможности свободно двигаться. В конце концов это стало невозможно и я попытался уснуть, и на удивление это получилось. Но сон мой едва ли был приятный и долгим, вероятно прошло не более часа, как я, ощутив как корни сдавливают меня, очнулся и чуть неосознанно не закричал, с трудом сдержавшись. Более я не пытался уснуть, боясь что в следующий раз не сдержу крик, благо что я мог слушать разговоры обшаривающих местность солдат — это успокаивало.
— Что мы ищем то? Никак разуметь не могу! — В сердцах выкрикнул один из двух караульных, что остановились у моего дерева, видимо осматривая его.
— В смысле, убийцу конечно же, — ответил ему второй.
— Да какой убийца-то? Ты видел его в последнее время? Да этот псих попусту свихнулся, да и выстрелил в себя.
— А оружие тогда где? Да в конце концов верёвка-то! Хах!
— Эх, да, понимаю, это объяснить уже сложнее. Но даже если и был убийца, то он что, вплотную подошёл к Филиппу и, засунув его же оружие ему в рот, убил, да так, что этот свин даже не заметил? Тогда это убийца с навыками под четыреста, не меньше, а такого искать-то толку?
— Не знаю я! Я вообще прямо пред его смертью мимо проходил, слышал будто он с кем-то разговаривал, да пургу какую-то нёс. Орал что-то.
— Вот и я не знаю. Тёмная история, но сами мы пока ничего не знаем, давай подождём вывода людей компетентнее нашего, да уж и там услышим, что да как было.
— Эх, да интересно ведь узнать, ждать не хочется, — уныло заметил один из солдат.
— Да ладно… давай лучше покурим, а то подняли среди ночи, заставляют ходить просто так.
— Вирден увидит — убьёт.
— А-а, — ответил второй солдат, вероятно махнув рукой куда-то в сторону при этих словах, а после послышался звук чиркающего огнива.
— Ну, ладно, уговорил. Но надо проверить уже это чёртово дерево и идти дальше, как по мне. Быстрее начнём быстрее закончим, разве же нет?
— Да что его осматривать? Вон в тех двух дырах никого нет? И всё тут. Что бы ещё куда-то пролезть, надо быть либо ребёнком, либо ни понятно кем.