Разыскал вечером книгу. Стал перелистывать снова. Нет, мистер Каррутерс видел! Вот как он описал посещение одного маньчжурского начальника: "Обменявшись по китайскому обычаю карточками, мы посетили белую войлочную юрту, которая служила как домом правосудия, так и официальной резиденцией. Возле входа повешены были орудия пыток в качестве служебного знака и в виде предостережения злоумышленникам. Между этими орудиями, как мы заметили, были: тяжелые кожаные ушные ударники, раздробители пальцев и различного сорта плети (хлысты). Внутренность юрты отличалась поразительной чистотой и была украшена голубой материей…"
Далее мистер Каррутерс подробно описал китайские комоды, китайские шапочки на чиновниках и китайские церемонии при встрече. Об орудиях пыток он больше ни словом не обмолвился. Путешественник из страны, поработившей многие колониальные народы, не нашел ничего особенного в том, что "злоумышленников", пытавшихся восставать против угнетателей, бьют кожей по ушам до тех пор, пока у истязуемых не помутится рассудок.
В 1912 году, когда в Китае свергли императора, тувинские араты выгнали прочь маньчжуров и обратились к России с просьбой о покровительстве. Тува, называвшаяся тогда Урянхаем, была включена в состав русских земель. Вся ее дальнейшая судьба тесно переплетается с судьбой русского народа. Русские партизанские отряды Кравченко, Щетинкина, Кочетова в жарких боях помогли тувинцам защититься от белогвардейцев и иностранных империалистов в годы гражданской войны. После национально-освободительной революции 1921 года Тувинская народная республика, пойдя по некапиталистическому пути развития, пользовалась постоянной поддержкой и неизменной дружбой нашей страны. Тува посылала своих воинов на фронты Отечественной войны. Присоединившись к семье советских народов на поле битвы, тувинский народ решил уже никогда не покидать этой дружной семьи. В 1944 году Тува была принята в состав Советского Союза и стала Тувинской автономной областью.
Трудное, тяжелое прошлое у Тувы, но за три неполных десятилетия после своей национально-освободительной революции тувинский народ уже свершил больше, чем за многие десятилетия подневольной жизни. И особенно много сделано за первые годы новой, советской Тувы.
Кызыл сначала показался мне похожим на любой сибирский город. Да, собственно говоря, он и не должен был походить на китайское или монгольское поселение — первые камни этого города заложили русские переселенцы в 1916 году.
Но все же казалось странным: в самом центре Азии, в таких местах, куда еще лет сорок назад отваживались проникать лишь хорошо снаряженные экспедиции с опытными проводниками, — и вот, смотрите: прямые улицы, бегают автомобили, построены хорошие дома, школы, зеленеет густой парк. Пока я размышлял об этом, в воздухе вдруг потемнело, прохожие бросились кто куда, и не успел я сообразить, в чем дело, как на город налетел ураган (заметьте, до этого никаких туч не было, стояла солнечная погода). Ветер свистел, выл, забивал песком и пылью волосы, срывал листья с деревьев и, побесновавшись минут двадцать, утихомирился так же внезапно, как разбушевался, а в воздухе появились свежесть и прохлада.
— Видите, у нас кругом горы, — сказал мне первый встречный, которого я спросил, почему тут бывают такие ветры. — Ну вот, в горах накапливается холодный воздух. Он и выталкивает иногда горячий воздух из котловины. Все очень просто.
Позже мне рассказали, что с внезапными ветрами дело обстоит не так просто, но что в общих чертах мой уличный собеседник был прав.
Тува расположена в большой котловине, по форме несколько напоминающей грушу, повернутую узким концом на запад. Со всех сторон ее стеной окружают хребты, поднявшиеся на высоту двух и более километров. Вся Тува — это комната с толстыми стенами, без окон и дверей, а значит и без сквозняков. Ветры дуют выше стен. Летом в котловине застаивается перегретый солнцем воздух, люди задыхаются от жары. Зимой в ней неподвижно лежит морозная мгла, термометр падает все ниже и ниже, тепло земли уходит, излучается в безоблачное, черное и звездное по ночам небо. Зато в горах летом прохладно, а зимой сравнительно тепло: там ведь происходит движение воздуха, туда приходят воздушные струи из стран с менее континентальным климатом.
В Туве можно наблюдать явление "дождевой тени". Влажное дыхание далекого Атлантического океана, проникающее в глубь материка, доходит и до хребтов, окружающих Туву с запада и севера. Но хребты перехватывают влагу, осаждают ее своими холодными вершинами в виде дождей и снега. От гор на котловину ложится "дождевая тень": ветры, у которых уже отнята почти вся влага, проносятся высоко над жаждущими степями. Ее остатки они отдадут в другом, восточном конце котловины, снова столкнувшись с хребтами.