– Дочка! – кричит мама. Резко оборачиваюсь, ой, чуть не упала. Что там ещё? Так трудно за всем уследить. – Луиза, иди к нам в патио. Пора начинать.
А, так ей не помощь моя нужна – пока что.
– Я иду! – кричу в ответ. С ума сойти, уже начинается. Как быстро время летит, когда делом занят. Тем более так занят, как я. – Иду, мамочка!
По дороге в патио прохожу мимо дяди Феликса – настоящего дяди Феликса.
– Ах вот ты где, сынок, – говорит он маленькому Антонио. Вид у мальчонки нервный; ну, оно и ясно. – Как, готов к большому событию?
Тётя Пепа стискивает сыночка в объятиях.
– Ты посмотри, ну надо же, совсем уже большой стал... – И она не в силах сдержать слёз. А когда плачет тётя Пепа, плачут небеса.
– Дорогая, – мягко замечает дядя Феликс, – у него же костюмчик промокнет.
– Давай, сын, – вставляет тем временем второй дядя Феликс, – покажи папочка, на что способен!
– Не, ну я так не говорю, – протестует первый.
Второй дядя Феликс – очевидно, не дядя Феликс, а Камило, тут уж он никого не проведёт, – передразнивает:
– Я так не говорю!
– Бабушка сейчас сказала, пора начинать, – замечает Долорес.
Бегу занять своё место между мамой и папой. Исабела уже встала по другую руку от папы. Верчу головой; куда это Мирабель запропастилась? М-да, ей, пожалуй, сейчас порядком паршиво.
– Пятьдесят лет тому назад... – начинает тем временем бабушка. Она говорит с галереи и стоит ровно напротив новой двери Антонио. Плакат с надписью «Антонио» малость провис, но дверь ничего, светится.
Толпа замолкает. Здесь, в патио, собрались все члены семейства Мадригаль, а ещё гости из города. Многие из них присутствовали десять лет назад на таком же торжестве по случаю дня дара Мирабель. Чёрт, ладони вспотели. Так нервничаю за Антонио, за бабушку, за Мирабель. За всех.
Бабушка держит волшебную свечу семьи Мадригаль. Солнце потихоньку садится за горный хребет, обступающий Энканто. Пламя свечи бросает тёплые отблески на стены дворика. Прямо чувствую, как Касита улыбается от гордости. Да я и сама улыбаюсь от гордости! Скрещиваю пальцы. Надеюсь, всё пройдёт хорошо.
– ...Пятьдесят лет назад, в ту самую ночь, как мой Педро пожертвовал собой ради нашей семьи, эта свеча озарила нас чудесным благословением. – Свеча в руках бабушки разгорается сильнее. – С тех пор самой большой честью для нашей семьи было использовать данное нам благословение на пользу этого прекрасного города. И сегодня все мы снова собираемся вместе, чтобы засвидетельствовать, как новый член рода Мадригаль вступает в круг света. Чтобы принести нам новую славу.
Касита направляет свет на Антонио и пытается вытолкнуть его из тени в углу патио. Гости вытягивают шеи, чтобы получше разглядеть следующего Мадригаль. А он такой маленький, и размером, и возрастом! Неуверенный, глаза большие от волнения. Помню, я тоже так же себя чувствовала в свой день дара. Все на тебя смотрят – страшно. Помню, было очень одиноко. Старшая сестра, Исабела, сделала мне к празднику венок из цветов, в нём как-то посмелее чувствовалось, потому что сразу было ясно, что сестра – рядом. Я же сильная, никто никогда даже и не задумывается, а не страшно ли мне, а не слишком ли я волнуюсь. Хотя вообще-то иногда и то, и другое.
– Сегодня, – продолжает бабушка, – все мы снова вместе в тот час, когда ещё один из нас готов присоединиться к нашему чуду и ступить на свет.
– Ты мне нужна, – шепчет в этот момент Антонио.
Кому это он? Мне? Я часто всем нужна. Поднять чего тяжёлое, передвинуть, там, дерево, скажем, или торговую лавку... Ну, как обычно. Ладно, поднимаюсь потихоньку с места... Но тут мамочка делает жест рукой, чтобы я села обратно.
– Не могу, – раздаётся голос Мирабель.
Люди начинают перешёптываться – откуда голос? И тут мы замечаем, что Мирабель прячется за колонной. Глаза у Антонио наполняются слезами. Он начинает дрожать. Но тут Мирабель выступает из тени. Берёт его за ручку и ведёт вперёд. Она высоко подняла голову. Может, силы во мне и много, но совсем не такой. Так я бы не смогла. Я бы разревелась и раскуксилась.
– Пойдём откроем твою дверь, – твёрдо говорит Мирабель братику. На лице – ни тени волнения. Слава богу, меня сейчас никто не зовёт.
У всех на глазах Мирабель ведёт Антонио через патио. Рука об руку, они восходят по ступенькам на галерею, которая опоясывает второй этаж. Мы стараемся рассмотреть, как они проходят мимо семейных портретов на стенах – фотографий каждого члена семьи в его день дара. Мимо фото Долорес, когда она получила дар особого слуха. Мимо радостного личика мамочки в пятилетием возрасте, когда она получила дар исцеления. Мимо дурацкой усмешки Камило, мягкой улыбки тёти Пепы. Мимо портрета дедушки Педро.