И Энн наклонилась над кроваткой, полная одновременно и раскаянием, и радостью.
— Хотела бы я знать, что их ждет в жизни, — прошептала она.
— Ну, надеюсь, обе сумеют отхватить себе такого же замечательного мужа, как и их мать, — поддразнил ее Джильберт.
Глава двадцать девятая
— Что я слышу — Общество собирается в Ингл-сайде перемывать косточки, то бишь стегать одеяла для миссий, — сказал Джильберт. — Ну, Сьюзен, доставай свой лучший сервиз да запаси побольше мыла.
Мисс Бейкер вяло улыбнулась: где уж мужчине понять такие важные вещи! Но вообще-то ей было не до улыбок: у нее было еще далеко не все готово к приему дам из Общества.
— Горячий пирог с курицей, — бормотала она про себя, — картофельное пюре и зеленый горошек. И постелем новую кружевную скатерть. Такой в Глене не видывали. Вот рты разинут! Представляю, как позеленеет Аннабелла Клоу! А цветы вы поставите в синюю с серебром вазу, миссис доктор, голубушка?
— Да, анютины глазки с папоротниками из кленовой рощи. И принеси свою роскошную герань в гостиную, Сью, а если день будет теплый, на веранду. Как хорошо, что у нас еще так много цветов! Этим летом сад цвел как никогда. Впрочем, кажется, я это говорю каждую осень, да, Сью?
Дел предстояла уйма. Надо было решить, как рассадить дам. Миссис Миллисон ни в коем случае не должна оказаться рядом с миссис Маккрири: они уже много лет не разговаривают — с тех пор, как поссорились еще в школе. Хозяйка дома имела право пригласить кроме членов Общества несколько своих знакомых.
— Я хочу позвать миссис Бест и миссис Кемп-белл, — предупредила Энн.
На лице Сьюзен отразилось сомнение.
— Они ведь приезжие, миссис доктор, голубушка, — заметила она таким тоном, точно хотела сказать: «они ведь крокодилы».
— Мы с доктором тоже когда-то были приезжими, Сью.
— Да, но дядя доктора жил здесь с незапамятных времен. А про этих Бестов и Кемпбеллов никто ничего не знает. Впрочем, это ваш дом, миссис доктор, голубушка, и не мне вам указывать, кого приглашать, а кого нет. Только я помню, как много лет тому назад миссис Флэгг пригласила на такое собрание никому не знакомую женщину. Так та пришла в платье из фланели — решила, что для простежки одеял нечего особенно выряжаться! Миссис Кемпбелл, по крайней мере, такой ошибки не сделает. Она всегда хорошо одевается… хотя я никогда бы не заявилась в церковь в платье цвета морской волны.
Энн попробовала представить себе Сьюзен в таком платье и едва сумела сдержать улыбку.
— А я подумала, что этот цвет очень подходит к ее седым волосам, Сьюзен. Кстати, она просила меня узнать у тебя рецепт соуса из крыжовника со специями. Говорит, что вкуснее соуса в жизни не пробовала.
— Что ж, миссис доктор, голубушка, этот соус мало кто умеет готовить.
И больше вопрос о платье цвета морской волны не поднимался. После такого комплимента миссис Кемпбелл могла бы заявиться в наряде туземца с островов Фиджи — мисс Бейкер и тут нашла бы ей оправдание.
Лето давно кончилось, но осень его еще не забыла, и в день собрания было по-июньски тепло, хотя уже стоял октябрь. Собрались почти все члены Общества, не хотевшие упустить возможность услышать все свежайшие сплетни и заодно вкусно поужинать. Кроме того, они надеялись, что жена доктора, которая недавно ездила в Шарлоттаун, появится в чем-нибудь сверхмодном.
Не сломленная кулинарными заботами, Сьюзен спокойно встречала гостей и провожала их в гостиную, твердо зная, что ни у одной из них нет фартука, отделанного кружевом в пять дюймов шириной. Неделей раньше мисс Бейкер получила за свои кружева первый приз на сельскохозяйственной выставке в Шарлоттауне и вернулась домой, распираемая гордостью.
Лицо Сьюзен было невозмутимо, но в мыслях она позволяла себе некоторое злопыхательство:
«Селия Риз, как всегда, ищет, над чем бы понасмехаться. Не найдешь и не надейся. Мира Мюррей вырядилась в платье из красного бархата… слишком роскошно, на мой взгляд, для простежки одеял. Но, ничего не скажешь, оно ей идет. По крайней мере, это не фланель. А у Агаты Друк очки, как всегда, висят на веревочке… Для Сары Тейлор это, может быть, последнее такое собрание: доктор говорит, что у нее очень больное сердце, но она не хочет этого признавать. Слава Богу, что миссис Дональд не привела с собой свою Мэри — но все равно она нам ею все уши прожужжит. Гляди-ка — Джейн Бэрр из Верхнего Глена. Она даже не член Общества. Придется после ужина пересчитать ложки. У них все в семье нечисты на руку. Кендес Крофорд… эта не больно-то часто появляется на собраниях, но, видно, решила похвалиться новым кольцом с бриллиантом. А у Эммы Поллок, как всегда, из-под платья выглядывает нижняя юбка. Хорошенькая женщина, но легкомысленная, как и вся ее родня. А ты, Тилли Макалистер, смотри не опрокинь на скатерть желе, как в прошлый раз у миссис Палмер. Марта Кротерс хоть раз в жизни хорошо поест. Жаль, что не привела мужа… слышала, что ему приходится сидеть на диете из орехов или чего-то в этом роде. Миссис Бакстер… говорят, что ее муж отвадил поклонника Мины, Гарольда Риза. Гарольд всегда был трусоват, а робкому никогда не завоевать сердце женщины. Ну что ж, народу набралось достаточно на два одеяла, а остальные будут вдевать нитки в иголки…»
Одеяла разложили на столах на просторной веранде, и разом заработали руки — и языки. Энн и Сьюзен готовили ужин, а Уолтер, который в этот день не пошел в школу, потому что у него болело горло, сидел на ступенях веранды, скрытый от дам завесой из дикого винограда. Он любил слушать разговоры взрослых. Они говорили такие удивительные, непонятные вещи, основываясь на которых можно было сочинить увлекательные истории про разные кланы бухты Четырех Ветров.
Из всех присутствующих дам Уолтеру больше всех нравилась миссис Мира Мюррей. Она так заразительно смеется, и у нее такие славные морщинки в уголках глаз. Самое простое событие в ее изложении кажется ужасно интересным. Стоило только появиться этой женщине, и жизнь сразу становилась веселее. Какие у нее красивые черные волосы и сережки, похожие на красные капельки, и как ей идет платье из вишневого бархата! Меньше всех Уолтеру нравилась тощая как палка миссис Чабб — может быть, потому, что она однажды в его присутствии назвала его «болезненным мальчиком». Миссис Милгрейв, подумал Уолтер, похожа на толстую серую курицу, а миссис Клоу — на бочку с ногами. А как хороша молодая миссис Рейсом с волосами медового цвета… «чересчур хороша для жены фермера», сказала Сьюзен, когда Дэйв на ней женился. Эдит Бейли, портниха, у которой одеваются все дамы Глена, совсем не похожа на старую деву: у нее такие красивые седоватые букли и веселые черные глаза. Уолтеру нравилась и миссис Мид, которая была старше всех в этой компании. У нее ласковые добрые глаза, и она больше слушает, чем говорит. Но Селия Риз, с лица которой не сходила усмешка, словно она потешалась над всеми и вся, ему вовсе не пришлась по сердцу.
Дамы еще не пустили языки в ход по-настоящему… они обсуждали погоду и каким рисунком простегивать одеяла — ромбами или веерами. А Уолтер тем временем думал, что весь мир словно бы покоится в золотых объятиях великого и доброго Существа. Желто-красные листья тихо падали на землю, но величественные мальвы все еще цвели у кирпичной стены, а тополя возле сарая еще пестрели листвой. Уолтер до того отрешился от всего, упиваясь окружавшей его красотой, что пришел в себя, только услышав слова миссис Миллисон:
— Ну, у них что ни похороны, то сенсация. Вспомните хотя бы похороны Питера Керка!
Уолтер навострил уши. Это что-то интересное. Но, к его сожалению, миссис Миллисон не стала описывать в подробностях, что там произошло. Видимо, все были на этих похоронах или слышали о них.
(Только почему им всем как будто стало неловко?)