Опять раздалось мяуканье. Девушки озадаченно поглядели друг на друга.
— Что же делать? — спросила Энн.
— Могила готова, — заявила подошедшая Стелла. — А где кот-то?
— Он жив, — растерянно проговорила Энн.
— Придется оставить его до утра, — решила Фил, опуская камень обратно на ящик. — Возможно, это были его предсмертные стоны. А может, нам вообще померещилось.
Но когда утром подняли ящик, Бандит выскочил из-под него, вспрыгнул на плечо Энн и начал вылизывать ей лицо. Более живого кота трудно было себе представить.
— Ах, вот в чем дело! — простонала Фил. — В ящике дырка от сучка. Поэтому он и остался жив. Придется повторить все еще раз.
— Нет уж! — вдруг воспротивилась Энн. — Еще раз убивать Бандита не дам. Это мой кот — придется вам с этим смириться.
— Ну что ж, тогда сама решай, как будет с тетей Джимси и Кошкой-Сарой. Я умываю руки, — заявила Стелла.
С того дня Бандит стал членом семьи. Ночью он спал на коврике на крыльце и вел привольную и сытую жизнью. К тому времени, когда приехала тетя Джемсина, Бандит потолстел, шерсть у него лоснилась, и вид был мало-мальски респектабельный. Но, как и кошка из сказки Киплинга, он «гулял сам по себе», вступал в битву с любым котом, который встречался ему на пути, и постепенно победил всех кошачьих аристократов на Споффорд-авеню. А из людей он любил одну Энн и больше никому не позволял себя даже гладить. Любая такая попытка пресекалась сердитым шипеньем.
— До чего же наглый кот, — возмущалась Стелла.
— Ничего не наглый, а теплый ласковый ворчун! — Энн нежно прижала Бандита к груди.
— Он сроду не уживется с Кошкой-Сарой, — пессимистически предрекала Стелла. — Я согласна терпеть, когда кошки дерутся в саду по ночам, но чтобы они сражались посреди гостиной — увольте!
Наконец приехала тетя Джемсина. Она оказалась крошечной женщиной с треугольным личиком и большими голубыми глазами, в которых светился огонь неугасаемой молодости. У нее были розовые щечки и снежно-белые волосы, которые она укладывала смешными буклями над ушами.
— Это очень старомодная прическа, — сообщила тетя Джемсина, усевшись в кресло-качалку у камина и сразу принявшись вязать что-то нежно-розовое. — Но я и есть старомодная женщина. Все мои платья старомодны, и все мои взгляды тоже. Я вовсе не говорю, что они лучше новомодных. Может, они даже много хуже. Но я к ним привыкла, как к старым туфлям. Могу я в своем возрасте носить такие туфли, в которых мне удобно, и придерживаться удобных взглядов? Я собираюсь жить здесь в свое удовольствие. Вы, наверно, воображаете, что я буду вас одергивать и воспитывать, но у меня этого и в мыслях нет. Вы уже взрослые и должны знать, как себя вести. А если не знаете, то учить вас все равно поздно. Так что, — с озорным огоньком в глазах заключила тетя Джемсина, — можете вытворять что вам Угодно — я мешать не собираюсь.
И девушки поняли, что будут обожать свою «дуэнью».
Тетя Джемсина привезла не одну, а двух кошек — Кошку-Сару и Джозефа, которого ей оставила уехавшая в Ванкувер подруга.
— Она не могла взять Джозефа с собой и умоляла меня приютить его. Не могла же я ей отказать. Он прекрасный кот — то есть у него прекрасный характер. Вот только цвет не поймешь какой.
И это была правда. Стелла сказала, что он похож на ходячий мешок с обрезками ткани. Ноги у Джозефа были белые с черными пятнышками. Спина серая, на одном боку огромное рыжее пятно, на другом — черное, хвост — рыжий, но с серым кончиком. Уши у кота были пестрыми, да и глаза разного цвета, что придавало ему пиратский вид. На самом же деле кот обладал добрым и ласковым нравом.
Джозеф и Кошка-Сара прибыли в разных корзинках. Когда их выпустили и накормили, Джозеф улегся на диване, а Сара села перед камином и принялась умываться. Это была большая откормленная серо-белая кошка, наделенная огромным чувством собственного достоинства, которое ничуть не умаляло сознание ее плебейского происхождения. Тете Джемсине ее подарила знакомая прачка.
— Прачку звали Сара, вот мой муж и прозвал зверюгу Кошка-Сара, чтобы их различать, — объяснила тетя Джемсина. — Ей восемь лет и она отлично ловит мышей. Она никогда не дерется, а Джозеф — очень редко.
— Им придется драться, чтобы защитить свою жизнь, — мрачно предсказала Стелла.
В этот момент на сцене появился Бандит. Одним прыжком он выскочил из двери на середину комнаты и только тогда заметил, что в его владения вторглись чужаки. Кот остановился на выпрямленных лапах, его хвост растопырился и стал втрое толще обыкновенного, шерсть на загривке встала дыбом. Пригнув голову, он издал жуткий вопль и с ненавистью кинулся на Кошку-Сару.
Величественное животное перестало умываться и поглядело на Бандита с любопытством. Потом кошка подняла мощную лапу и небрежным ударом отбросила Бандита на другой конец гостиной. Кот прокатился по полу и поднялся на ноги с оглушенным видом. Что это еще за животное из породы кошачьих, которое может дать ему затрещину, как котенку? Бандит с сомнением смотрел на Кошку-Сару. Продолжать битву или не стоит? А Сара пренебрежительно отвернулась от него и возобновила занятия своим туалетом. Нет, решил Бандит, пожалуй, не стоит. И больше он ни разу не пробовал задевать Кошку-Сару и уступил ей пальму первенства в доме.
Но тут вдруг неосторожно зевнул Джозеф. Бандит, горевший жаждой мщения, бросился на него. Тот, хоть и миролюбивый по природе, вполне был способен при необходимости постоять за себя. Драки между двумя котами происходили каждый день — с переменным успехом. Энн стояла на стороне Бандита и возненавидела Джозефа. Стелла была в отчаянии. А тетя Джемсина только смеялась.
— Да дайте им выяснить отношения, — спокойно говорила она. — Подерутся-подерутся, а потом станут друзьями. Джозефу полезно размяться — он выглядит чересчур толстым. А Бандиту надо прочувствовать, что и на него есть управа.
Действительно, со временем коты поняли, что им не удастся избавиться друг от друга, и из заклятых врагов сделались закадычными друзьями. Они спали на одной подушке, обняв друг друга лапами, и вылизывали друг другу морды.
— Ну вот, — заключила Фил, — все мы притерлись друг к другу. А я научилась мыть посуду и подметать полы.
— Только ты больше никому не рассказывай, что можешь усыпить кошку.
— Конечно, могу — просто в ящике была дырка!
— И очень хорошо, что была, — строго сказала тетя Джемсина. — Конечно, нам приходится топить котят, а то весь мир заполнится кошками. Но убивать приличного взрослого кота никто не имеет права — разве что он повадится высасывать яйца.
— Ты бы не сказала, что Бандит — приличный кот, если бы увидела его в первый день появления, — заметила Стелла. — Он был похож не на кота, а на дьявола.
— А по-моему, дьявол не может быть так уж некрасив, — задумчиво произнесла тетя Джемсина. — Если бы он был отвратителен с виду, он не смог бы причинять столько зла. Я всегда представляла его себе весьма привлекательным на вид джентльменом.
Глава шестнадцатая
ПОСЛЕДНИЙ ПОДАРОК ОТ МИСС ЖОЗЕФИНЫ БАРРИ
Наступили рождественские каникулы, и обитатели Домика Патти разъехались по домам. Тетя Джемсина сама решила остаться.
— Меня пригласили на Рождество в несколько мест, но я никуда не могу заявиться с тремя кошками, — сокрушалась она. — А оставить бедных животных одних на три недели у меня сердце не выдержит. Если бы у нас были приличные соседи, которые пообещали их кормить, тогда другое дело, но на нашей улице живут одни миллионеры. Так что я лучше останусь здесь и буду ждать вас.
Энн поехала домой, как всегда, исполненная радостных ожиданий, но они не совсем оправдались. В Эвонли стояла необычайно холодная и вьюжная зима, какой не могли припомнить даже старики. Грингейбл был практически погребен под сугробами. Метели бесновались почти каждый день. Не успевали расчистить дороги, как их засыпало снова. Из дома почти нельзя было выйти. Общество по украшению Эвонли три раза назначало вечеринку в честь приехавших на каникулы студентов, но бушевали такие снежные бураны, что прийти никто не смог. В конце концов пришлось отказаться от вечеринки. Несмотря на свою любовь к Грингейблу, Энн с тоской вспоминала уютный Домик Патти, пылающий в гостиной камин, улыбающуюся тетю Джемсину, трех кошек, веселую болтовню подруг и друзей, собиравшихся у них по пятницам.