Элизабет не совсем поняла — она никогда не слышала про мистраль… но ей было достаточно внимать музыке любимого голоса. Само небо, казалось, излучало радость. Матрос с золотыми серьгами в ушах — как раз такой, какие могут встретиться в Завтра, — улыбнулся им, проходя мимо. Элизабет вспомнила стишок, который выучила в воскресной школе: «Вдали смеются синие холмы!» Человек, написавший его, наверное, видел такие же холмы, что синеют по другую сторону гавани.
— Здесь мы свернем, Элизабет. Нам надо попасть вон на тот островок… Это и есть Летучее Облачко. — Энн указала на длинный узкий остров, который тянулся вдоль берега примерно в четверти мили от него. На нем росли деревья и стоял дом.
— А как мы туда попадем?
— Переплывем вот на этой плоскодонке, — сказала Энн, вынимая весла из маленькой лодки, привязанной к склонившейся над водой иве.
Мисс Ширли умеет грести! Она все умеет! Когда они добрались до острова, Элизабет решила, что в таком замечательном месте может случиться все что угодно. Конечно, этот остров уже был Завтра. Такие встречаются только в Завтра. Им нечего делать в скучном Сегодня.
Молоденькая служанка, которая открыла им дверь, сказала, что они найдут миссис Томпсон на дальнем конце острова, где она собирает землянику. Нет, подумать только — на этом острове еще и земляника растет!
Энн отправилась искать миссис Томпсон, спросив служанку, можно ли Элизабет пока посидеть в гостиной. Ей показалось, что у девочки усталый вид — ведь они так долго шли — и ей надо отдохнуть. Элизабет так не считала, но любое пожелание мисс Ширли было для нее непререкаемым законом.
Служанка провела ее в хорошенькую комнату, где стояло множество цветов, а в окно задувал морской бриз. Элизабет понравилось зеркало над каминной полкой, в котором очень красиво отражалась комната, а выглянув в окно, она полюбовалась на гавань и отдаленные холмы.
Вдруг в комнату вошел незнакомый мужчина. На секунду Элизабет испугалась: уж не цыган ли он? Незнакомец не был похож на цыгана, но, с другой стороны, она никогда в жизни не видела настоящего цыгана… И вдруг Элизабет интуитивно поняла, что вовсе не возражает, чтобы он ее похитил. Ей понравились его зеленые глаза с морщинками в уголках, вьющиеся русые волосы, широкий подбородок, а главное — его улыбка.
— И кто же ты? — улыбаясь, спросил он.
— Я… это я, — растерянно проговорила Элизабет.
— Само собой, что ты — это ты. Ты не из моря выплыла? Или, может быть, пришла из дюн? Разве у тебя нет имени?
Элизабет поняла, что он чуточку — вовсе не обидно — посмеивается над ней. Она не возражала против этого. Однако ответила как хорошо воспитанная девочка:
— Меня зовут Элизабет Грейсон.
Наступила тишина… очень странная тишина. Человек долго смотрел на нее, не говоря ни слова. Потом вежливо предложил ей сесть.
— Я жду мисс Ширли, — объяснила Элизабет. — Она пошла искать миссис Томпсон — у нее к ней дело. А когда она вернется, мы с ней пойдем на край света.
«Вот так-то, мистер Незнакомец! Лучше забудьте о том, чтобы меня похитить».
— Понятно. Но пока ее нет, я должен тебя чем-нибудь угостить. Чего бы тебе хотелось? Кот миссис Томпсон наверняка принес в дом что-нибудь вкусненькое.
Элизабет села. Ей стало почему-то легко и весело.
— А что, можно попросить все, что хочется?
— Конечно.
— Тогда, — торжествующе заявила она, — мне хотелось бы мороженого с клубничным вареньем.
Мужчина позвонил и распорядился. Нет, она действительно попала в Завтра, в этом просто нет сомнения. В Сегодня мороженое с клубничным вареньем не возникает по мановению руки, что бы там ни принес в дом кот.
— Оставим блюдечко и для мисс Ширли, хорошо? — спросил незнакомец.
Они быстро освоились друг с другом. Мужчина не так много говорил, но он часто поглядывал на девочку, и в глазах его светилась нежность — такая, какую Элизабет ни разу не видела даже на лице мисс Ширли. Она явно понравилась незнакомцу. И он ей тоже очень понравился.
Наконец он взглянул в окно и встал.
— Мне надо идти, — сказал он. — По дорожке идет твоя мисс Ширли, так что ты больше не будешь одна.
— А вы не хотите подождать и познакомиться с мисс Ширли? — спросила Элизабет, облизывая ложку. Бабушка и Марта умерли бы от ужаса, увидев, что она это делает.
— В другой раз, — улыбнулся незнакомец. Элизабет поняла, что он совершенно не намерен ее похищать, и почему-то почувствовала странное, необъяснимое разочарование.
— До свидания, — вежливо сказала она. — Спасибо за угощение. У вас здесь в Завтра очень мило.
— В завтра?
— Это ведь Завтра, — объяснила Элизабет. — Я всегда хотела попасть в Завтра и вот наконец попала.
— А, понятно. К сожалению, должен признаться, что Завтра меня не так уж привлекает. Я предпочел бы оказаться во Вчера.
Элизабет стало его очень жаль. Неужели кому-то не очень хорошо живется в Завтра?
Отплывая на лодке от Летучего Облачка, Элизабет с сожалением оглянулась назад. А когда они вышли на берег и прошли через заросли молодых елочек между берегом и дорогой, она оглянулась еще раз. И тут из-за поворота вылетела упряжка лошадей, которая явно вышла из повиновения кучеру.
Элизабет услышала отчаянный крик мисс Ширли…
Глава тринадцатая
Все как-то странно кружилось перед глазами. Мебель покачивалась и приплясывала. Кровать… как она оказалась на кровати? Кто-то в белой шапочке только что вышел в дверь. Откуда здесь дверь? И голова как не своя. Неподалеку слышались голоса… тихие голоса. Элизабет не видела говорящих, но почему-то была уверена, что это мисс Ширли и тот незнакомец.
О чем они говорят? Она иногда разбирала отдельные фразы:
— Вы и правда… — В голосе мисс Ширли звенела радость.
— Да… ваше письмо… решил сам посмотреть… а уже потом прийти к миссис Кемпбелл… На Летучем Облачке… дача нашего управляющего…
Хоть бы комната перестала кружиться! Все-таки в Завтра происходят очень странные вещи! Как бы повернуть голову и посмотреть на говорящих? Нет, не получается. Элизабет грустно вздохнула.
И тогда они подошли к ее кровати… мисс Ширли и незнакомец. Мисс Ширли была ужасно бледна, словно с ней произошло что-то страшное, и все же ее глаза сияли, и это сияние сливалось с золотым сиянием заката, которое вдруг заполнило комнату. Незнакомец улыбался Элизабет. Элизабет поняла, что он ее любит, что между ними есть какой-то чудный секрет, который она скоро узнает — как только выучит язык, на котором говорят в Завтра.
— Тебе лучше, милая? — спросила мисс Ширли.
— Мне что, стало дурно?
— Тебя сшибли лошади на дороге. Я… я не успела тебя оттащить. Думала, что ты умерла. Я привезла тебя обратно на остров в плоскодонке, и твой… этот джентльмен вызвал врача и медицинскую сестру.
— Я не умру? — спросила Элизабет.
— Ни в коем случае, моя милая. Тебя просто оглушило, и скоро все пройдет. Элизабет, моя дорогая девочка, это твой папа.
— Папа во Франции. Разве я тоже во Франции?
Даже если бы это было так, Элизабет не очень удивилась бы. В Завтра может случиться и не такое. И голова у нее все еще немного кружилась.
— Нет, моя радость, твой папа здесь.
Какой у него замечательный голос… его можно полюбить за один голос. Папа наклонился и поцеловал ее.
— Я приехал за тобой. Мы больше никогда не будем разлучаться.
Дверь открыла женщина в белой шапочке. Элизабет почему-то знала, что ей надо спросить самое главное, пока эта женщина еще не вошла в комнату:
— И мы будем жить вместе?
— Всегда, — ответил папа.
— А бабушка и Марта тоже будут жить с нами?
— Нет, не будут, — ответил папа.
Лучи закатного солнца бледнели, и медицинская сестра с укором глядела на папу и мисс Ширли. Но Элизабет это не беспокоило.
— Я нашла свое Завтра, — прошептала она вслед папе и мисс Ширли, которых сестра выпроваживала из комнаты.
— Я и не знал, что у меня есть такое сокровище, — признался мистер Грейсон, когда сестра закрыла за ними дверь. — Я вам бесконечно благодарен за письмо, мисс Ширли.
Вечером Энн написала Джильберту:
«Видишь, как получилось — дорога, которая так интриговала Элизабет, увела ее из мрачного дома и помогла ей обрести счастье».
Глава четырнадцатая
21 июня
Аллея Оборотней
Звонкие Тополя
(В последний раз.)
Любимый!
Опять я подошла к повороту дороги. Сколько писем я тебе написала в этой башенной комнатке за три года! А это, наверное, последнее. Больше нам не надо будет писать писем. Через несколько недель мы станем навечно принадлежать друг другу. Подумай только: мы будем вместе жить, разговаривать, гулять, есть, мечтать, строить планы… делиться каждой минутой счастья… обустраивать наш дом. Наш дом! Как это прекрасно — даже трудно поверить! Всю жизнь я придумывала себе дом моей мечты, и вот теперь он будет у меня наяву.
Три года назад казалось, что нам предстоит невыносимо долго ждать. И вот эти три года уже прошли. Они доставили мне много радости — кроме, пожалуй, первых месяцев, отравленных Принглами. Когда эта вражда закончилась, жизнь потекла как тихая светлая река. Да и сама вражда кажется мне далеким сном. Принглы уже забыли, что когда-то меня ненавидели. Вчера Кора Прингл, одна из выводка дочерей вдовы Прингл, принесла мне букет роз, обвитых полоской бумаги, на которой было написано: «Самой лучшей учительнице на свете». Вот тебе и Принглы!