Пришлось взять совок, веник, осторожно смести битое стекло.
— Наверное, это была плохая идея- выпить, — прислонившись к косяку, пробормотала девчонка. Вздохнула, сунула руки в карманы джинс. — Или надо сразу опиаты, чтобы вырубило надолго.
— Это абсолютно нормальная идея. Проблему не решит, но полегчает. А вот опиаты… вероятно, действительно не стоит… По крайней мере, без дополнительных наблюдающих за экспериментом, — Роми избавилась от стекла, вернулась. — Кстати, если хочешь поэкспериментировать. Мы, конечно, можем… Тут есть несколько тренировочных залов. Я попрошу…
Осеклась, сообразив, что вряд ли их обеих погладят по головкам, если они введут в курс дела еще с десяток «родственников», даже в качестве подстраховки. Не то чтобы остальные атради тут же проявят несвойственное им любопытство и потребуют прямого и полного участия в дальнейшем, но зачем создавать провокационные ситуации?
— Не…е надо… — запинаясь, проговорила Мира. — Я боюсь. Лучше не думать. Хотя бы пока они не вернутся.
Роми поймала себя на мысли, что отсутствие Ллэра и Адана вызывает неясную тревогу. Казалось бы, что может противопоставить Таль таким, как они? Даже учитывая то, что она сделала с Мирой, все равно- ничего. И все-таки:
— Надеюсь, они там без приключений, — взяла с полки пару бутылок. Бокалы у нее имелись в комнате. — Идем?
Синий коридор первого этажа, куда выходили столовая и кладовая, закончился быстро, но не лестницей, к которой была готова Роми, а узким проходом в коридор бежевый. Жилой. Старшего крыла.
Она замерла, уставившись на невысокий порожек. Будто здесь должна быть дверь, но ее сняли с петель, и петли сняли, и косяки дверные тоже вырвали, а стены отшлифовали. Но ощущение наличия ДВЕРИ осталось.
Кажется, стоило не только воздерживаться от использования способностей. Возможно, не стоило даже в Замок возвращаться. Вдруг многомерное чудовище взбеленится, как море Истока? Пока все обходилось, но! Сначала они легкостью вышли на столовую, потом тут же отыскали кладовую. Если теперь так же быстро они доберутся в комнату… Замок никогда не был настолько благосклонен к чужакам. Или Мира перестала быть для него таковой?
Роми вздохнула, пропустила Миру вперед, поспешно шагнула следом. Оглянулась. Проход за спиной исчез, будто никогда и не существовал. А искомая дверь оказалась первой по коридору. В этот момент Роми четко поняла, что беспокойство перерастает в то, что люди назвали бы паранойей.
— Ты одна живешь? — спросила Мира, когда Роми посторонилась, приглашая войти.
Чуть было не спросила- с кем же? Проговорила с улыбкой:
— Чувствуй себя как дома, — прошлась по комнате, поставила бутылки на низкий круглый столик. Хотела пойти сразу за бокалами, но остановилась на полушаге. — Я… Мы очень редко живем с кем-то. Мы… — атради считали себя одной большой семьей. Роми всегда казалось, что при этом все они — одиночки, хоть и не одиноки. Чувство одиночества никогда не посещало её. Она не понимала, что это. То самое, тоскливое одиночество, которое граничит со страхом и болью. Которого так боятся люди. Быть самому по себе для каждого атради так же естественно, как не задумываться о том, что такое конец. — Пары, конечно, возникают. Вот взять к примеру, того же Маррена. Я говорила тогда, в Плеши, что с вечеринки… Ты садись, что ли… Или сейчас… погоди.
К дивану прилагались еще четыре невысоких квадратных пуфа. Как раз таких, чтоб можно было с удобством устроиться, полулежа, вокруг столика. Вот их она и выволокла из шкафа в спальне.
— Прикольно, — Мира подвинула один себе, оглядела. Потом плюхнулась на него с размаху. Сменила позу, устраиваясь поудобнее. — Класс! В нем же даже спать можно… А там что? — она кивнула на дверь с левой от дивана стороны, настороженно посмотрела на Роми. — Если что-то не трогать, куда-то не ходить, лучше скажи сразу.
— Там тоже комната… Есть кровать, — Роми уставилась на дверь и вдруг поняла, что до сегодняшнего дня не задумывалась, на фига ей нужна еще одна спальня. Гостей, которые бы там останавливались, у нее не бывало. Или она что-то забыла?.. — Туда тоже можно. Да везде можно, нигде током не ударит. Камин вот… лучше не зажигать. Я не помню, когда последний раз им пользовалась, — она достала бокалы, откупорила бутылку, разлила вино, и только тогда устроилась на соседнем пуфе. Запрокинула на несколько секунд голову, блаженно закрыла глаза. — Спать на них неудобно, шея будет болеть. А вот так…
— У меня не будет. Видела бы ты, на чем мне приходилось спать, — хмыкнула Мира, еще раз огляделась. — А зачем вам всем такие хоромы, если вы по одному живете?
— А почему нет? — Роми сделала глоток, темно-зеленая жидкость приятно согрела желудок. — Зачем ютиться в норках, если есть возможность занять целый дворец?.. Да и не все живут по одному… Вот я начала говорить, Маррен. Решил жениться. Серьезно так решил. Девушку нашел. Не атради, но из тех, кто знает почти все, — она хмыкнула. — Привел ее знакомиться с родней. Потом удерет с ней в ее мир. Здесь ей не жить- солнце не позволит. Переберется, значит, поживут лет пять как есть, потом усыновят ребенка, или девушка забеременеет искусственно. Потом… — Лицо мелкой блондинистой мыши в цветастом платье вспоминалось с трудом, да и название мира, откуда суженая Маррена родом, тоже никак не удавалось выудить из памяти. Помнила только, что там никого не удивит вечная молодость одного из супругов. Значит, лет максимум через пятьдесят Маррен вернется. — Потом рано или поздно все начнется сначала.
Они женились и расставались, не женились, жили вместе, жили порознь. В соседних комнатах гигантского замка, который, словно живое существо тоже начинал что-то понимать, и радушно выводил двери новоявленной пары в коридор рядом. Через сто, двести, триста лет сходились снова, будто в первый раз. Или убегали в какой-нибудь мир, чтоб раз в день-два, втайне от своей семьи или открыто- вместо работы- возвращаться под солнце. Это все была повторяющаяся несущественная суета. Все это было совсем не то, что вкладывали в понятие семьи люди.
— Завтра или через сто лет- все обязательно изменится, и это одинаково малый срок, — проговорила Роми. — Ллэр бы сказал- все потеряет смысл.
Мира залпом опустошила бокал. Поставила обратно на столик, откинулась на пуф.
— А кто здесь убирается? Ну в самом Замке? Готовит? Продукты откуда? Вещи… Не само же…
Роми на миг показалось, что исчезнувшее напряжение неожиданно вернулось, и теперь от нее зависит, отступит ли: девчонка удобно развалилась в пуфе и старательно изображала интерес к тому, о чем только что спросила.
— У нас есть… работники. Мы хорошо платим. В коридорах и без уборки почему-то всегда чисто. Пыли нет, паутины нет, мусор в вечно закрытые окна не залетает… Готовит бригада поваров… Кухарки, горничные… Кто пожелаешь. Все из одного мира. Продукты завозить тоже наловчились, — она замолчала, выбралась из пуфа. Наполнила бокалы:- Он все-таки успел тебя достать?..
Она сама не знала, почему вопрос сорвался с языка, и что вкладывала в него. Уж точно не желание уколоть, задеть, обидеть. Еще вчера… Да ладно! Еще несколько часов назад, утром, Ллэр главным образом своим поведением по отношению к Мире, и уж только потом интригами и затеями, выводил ее из себя. Не только Ллэр. Адан ведь тоже нянчился с Мирой. А теперь она чувствует себя так, словно долгое время сдерживала дыхание и наконец позволила себе с шумом выпустить воздух. Все необоснованные негативные чувства куда-то подевались. Да и сама Мира вроде бы больше не настроена враждебно.
И вот черт дернул спросить!
— Он- это Ллэр? — Мира присела, подтягивая колени к груди. Ловко обхватила руками и мечтательно улыбнулась. — Он… нет… Он милый. Просто он не для меня, — улыбка трансформировалась в грустную ухмылку. В фиолетовых глазах зажегся и погас огонек. — Или я не для него. Мы разные. Слишком. И я не хочу так, как ты рассказала про… Маррена.