Ничего во взгляде атради, выражении лица не изменилось, но он понял, если Роми и рассказывала, то вряд ли все.
— Она говорила о тебе… — Алэй посмотрел на песок, на свои ноги, сделал несколько шагов вдоль воды. — Конечно, мы могли пойти другим путем, заняться подготовкой перехода заранее, много раньше, выйти на контакт с вашей верхушкой, обрушиться на головы… Правда, это не наш стиль. Не мой и не Роми, а поскольку именно мы вынуждено решаем задачу, — он развел руками. — Действуем своими методами. Другие устроят шоу из своего появления. Я не сомневаюсь в этом. Просто потому, что страсть к спецэффектам, видимо, идет бонусом к вечности. И так или иначе… Ты окажешься втянут. Я понимаю твое желание остаться в стороне. И Роми уважает твой выбор. Но сразу или позже, ты не сможешь… Потому что ты- уже не они, — он кивнул на Сферу. — Ты уже часть всего этого. Мы не имеем ни малейшего представления, куда это все заведет, и я подумал, будет честно, если ты узнаешь, какого черта происходит.
— Честно, ага… — вздохнул Адан. Задумчиво посмотрел на луну, скользнул взглядом по усыпанному звездами небу. Улыбнулся. — Интересно, сколько у меня времени собрать чемоданы и свалить подальше? Например, в гости к Мире… Она приглашала.
— Думаешь, Мира обрадуется и поверит, что за тобой следом не идут неприятности? — Алэй улыбнулся.
— Обрадуется. Она не убегала от неприятностей, Мира просто… — он не договорил. — Не важно, раз уж у вас с ней не сложилось. В общем-то… я и сам не собираюсь никуда сбегать. В кои-то веки атради вернутся в гнездо, и я это пропущу? Да ни за что! — рассмеялся. — Даже, если это грозит серьезными неприятностями мне лично. Кстати, а ты… — Адан прищурился, изучая выражение лица Алэя. — Ты сказал, что вынужденно занимаешься всем этим, — он неопределенно повел рукой в воздухе. — Почему?
— Почему вынуждено или почему занимаюсь? — усмехнулся атради.
— И то и другое.
— Роми, — просто ответил Алэй. — Вынуждают обстоятельства. Она не может бросить остальных и уйти. Ведь ничего нет проще, ушли бы сюда, поселились… слились. Кто вычислит? Да никто. Атради отлично умеют прятаться. И пусть хоть трава не растет. Но это ее народ. Это ее мать была одной из тех, кто все заварил. Надстаршие ведут себя, как твердолобые идиоты. Ты знал, что атради при желании могут так себя… закрывать, что их нельзя силой переместить? — не прекращая говорить, он присел, принялся закатывать штаны. — Особенно такие, как Надстаршие. Блокируют способность тела уходить в надпространство, в Пути, и все. Якорем цепляются за Мир. За место. Вот она и пытается убедить их, грозится потащить за шкирку, но вряд ли это получится. Разве что на поводке Наручника тайко. — Алэй зашел в воду. — Теплая. Приятно… А еще занимаюсь потому, что знаю, что их ждет. Если не повезет умереть сразу, когда Тмиор захлопнется, то придет голод. Дней через пять, не больше. Сильный голод, на несколько часов… Я бы мог рассказать, но меня считают ненормальным из-за того, что я пытался сделать. Кто станет слушать бывшего самоубийцу?
Про голод Адан мог бы рассказать и сам, но его-то уж точно никто на Тмиоре не станет слушать.
— У меня сложилось впечатление, что атради вообще никого никогда не слушают. Роми- особенно, — он чуть раздраженно передернул плечами.
— Если она себе что-то вбила в голову… То да.
По голосу чувствовалось, что он улыбается.
— То есть всегда, — хмыкнул Адан. — Думаешь, у нее есть шанс ваших твердолобых переубедить?
— Рэм и не с такими справлялась. Она может быть удивительно изобретательной… И упрямой, как ты, наверное, сам знаешь. Она не сдастся, даже если ей в лоб сказать «нет». Просто нужно время, а впервые у них его нет. Как поверить в такое, если тебе само понятие неизвестно?
— Не знаю, — честно признался Адан. — Вы, кажется, хорошо с ней ладите. В смысле, ты так о ней говоришь, про упрямство вот… И вообще… Мне, — усмехнулся, вздохнул, — частенько хотелось ей врезать. Та еще стерва…
Алэй стоял, сунув руки в карманы, почти по щиколотку в воде. Глядел на море, на лунную дорожку.
— Мне кажется, я, наконец, ее поймал. Понадобилось почти семьсот лет, не меньше сотни ошибок, одна попытка умереть и одна разъяренная девчонка, обиженная на то, что я искалечил жизнь собственного сына. Но ее- я поймал, и теперь уже навсегда.
— В каком смысле поймал?
Атради обернулся и прежде чем что-то успел сказать, Адан увидел впервые так четко чужое биополе, те самые энергии, о которых столько слышал. И необходимость ответа отпала сама собой.
Это было похоже на то, как если бы Алэя облизывали язычки пламени. Маленькие, юркие бледно-голубые змейки-молнии метались вокруг, кое-где вспыхивая красными, яркими. Знакомыми. Вот почему в первый миг в сознании не прозвучал сигнал- чужак, хоть Адан и понял, что перед ним кто-то, кого он раньше никогда не встречал.
Алэй сразу показался своим. Но не потому, что внешне похож на Ллэра, и не потому что Адан слышал о нем. Сам того не понимая, он почувствовал в нем энергию Роми. А это могло означать только одно- Алэй и Роми вместе. Теперь или снова они- пара. И сразу же противный, саднящий осадок пополз по горлу вниз, на миг застрял в груди, обжигая, потом горьким комком провалился в желудок.
Ревность. Непонятная, необоснованная, глупая ревность.
Адан нахмурился. Несколько секунд буравил Алэя тяжелым взглядом исподлобья, пока не осознал, как по-идиотски выглядит сейчас. Поспешно отвернулся, зачем-то вскочил, подошел к Сфере. Глядя на собственное зеркальное отражение почему-то вспомнил, как целовал Роми в воде, как рыжая охотно отвечала на его поцелуи, как почти…
— Вот стерва… — прошептал сам себе, ухмыляясь. Дорого бы он дал, чтобы увидеть сейчас, посмотреть в голубые бесстыжие глаза и… и…
— …и я не понимаю, какого… — отражение возникло внезапно, рядом. Роми что-то кому-то говорила, размахивала руками, вероятно, доказывала. А теперь изумленно замерла, уставилась на саму себя, потом на Адана, отражающегося рядом. — Какого черта?!
Это уже относилось к нему.
— Здравствуй, Ромиль Эннаваро, — протянул Адан, поворачиваясь и пристально разглядывая тридцати трехтысячелетнюю девицу. Сейчас Роми выглядела еще «шикарней», чем на поле после аварии кабриолета три месяца назад. Отчаянные, безумные, горящие от прерванного спора глаза, миленькое свободное платьице, по обыкновению прикрывающее только то, что требовали приличия, на сей раз голубое и чуть длиннее, чем обычно- почти до колен. Лохматая копна рыжих волос, развевающихся на ветру, перепачканная в чем-то кожа и, что гораздо хуже, вымазанное энергией Алэя биополе. Швырнуть бы ее сейчас в воду, отмыть, а потом… Потом… Адан хмыкнул, отгоняя неуместные картинки, любезно предоставленные фантазией. — Прости, — нарочито равнодушно пожал плечами. — Не хотел выдергивать тебя так… настойчиво.
— Все-таки мужчины во всех Мирах трогательно одинаковы, — послышалось сбоку.
Адан вздрогнул, машинально обернулся на голос с до боли знакомыми дерзкими нотками. Таль сделала несколько шагов и остановилась в паре метров от них. Традиционно полуголая- короткий кусок полупрозрачной красной ткани, намотанный на обнаженное тело, вряд ли можно было классифицировать, как одежду. Босиком- красные остроносые туфли на длинном тонком каблуке она держала в руках.
— Доброй ночи, — Таль по очереди оглядела всех, насмешливо склонила голову набок, улыбнулась. — Ади, ты ведь нас познакомишь?
Глава 12
— А если, скажем, так?
Ллэр отыскал наверное самое длинное белое перо в ранее развороченной подушке. Поводил им по воздуху, потом выпустил. Перышко зависло в сантиметрах в пятнадцати от её носа. Несколько минут назад он спросил, боится ли она щекотки. Мира соврала, потом пару раз даже удалось сдержать смех, но теперь, глядя на плавающее перышко, на ухмылку Ллэра… в общем, долго сопротивляться все равно не получилось бы.