— Не всегда, — встряла Роми. — Реже не попадали. Те, кому, действительно, стирали память. Наверное, это своего рода проверка. Если потенциал мал, ты не переживешь дальнейшие метаморфозы, солнце или море потом убьют тебя- тебе нечего делать больше в Плеши. Стираются… — она запнулась, — наверное, надо говорить стирались не просто воспоминания о пребывании там. Чистились все энграммы, которые могли бы привести к повторному появлению в Плеши. Тем, кто обладает большим потенциалом, бесполезно стирать память. Десять, пятнадцать раз исправляй… все восстанавливается.
Она бросила быстрый взгляд на Алэя, но тот, казалось, вообще не собирался активно участвовать в разговоре.
— Я и говорю только о тех, у кого большой потенциал, — добродушная улыбка учительницы, терпеливо объясняющей нерадивому ученику очередную премудрость, сменилась ехидной, вызывающей ухмылкой.
Адан невольно усмехнулся. Кажется, у Роми талант вызывать в Таль и Мире желание огрызаться. А может, не только в них. Может, это естественное влияние на всех актарионок. Или вообще на женщин. Интересно, за все прожитые тысячелетия кроме позабытых любовников она обзавелась хотя бы одной подругой? Но даже если нет, с Таль могла бы быть и полюбезней.
— Если ты… — Ли осеклась, бросила на него хмурый взгляд, опять посмотрела на Роми. Выдавила из себя некое подобие прежней улыбки. Адан нахмурился. Наверное, она и сейчас легко читает его мысли, раз так реагирует. — Если Смотритель не заметил, еще не значит, что потенциала не было. И что бы вы там не чистили, последствия попадания в Плешь даже для обычного человека всегда оставались. Организм меняется. Становится сильнее, пусть это выражается всего лишь в отсутствии банальной простуды. Вы же всегда проверяли тех, кто попадал в Плешь, только через призму собственной необходимости. Получится ли в итоге новый атради или нет, хватит ли сил у новичка на преобразования или не стоит возиться… Тех, в ком таких сил не видели, считали ошибкой, глюком системы. И совершенно напрасно. Плешь- одна из совершенных систем, которые мне известны. Там никаких осечек и случайностей быть не могло. Она, — Таль кивнула на Миру, — самое лучшее доказательство. В ней не было ни грамма потенциала превратиться в солнечную батарейку, зато достаточно сил, чтобы уничтожить целый мир. Ваш мир.
— Хорошо, Ли, — встрял Адан. Не хватало, чтобы она и с Таль сцепилась, а Роми уже явно была к этому готова: даже рот успела раскрыть. Захлопнула, бросила на Адана колючий взгляд, в глубине которого, все же как будто светилась и благодарность. — У тебя получилось, ты запихала нас в Плешь. А дальше что?
— Дальше я надеялась, что Мира сможет справиться с вирусом. Может быть, даже обретет какие-то способности. Актарионки или тлай. Про доа я не думала. Меня ведь Плешь ей не сделала, и ее не должна была, хотя теоретически с твоей кровью результаты могли оказаться другими. Я мечтала об образовании ПНК в лучшем случае.
— А со мной каких результатов ты ожидала?
— Что ты постепенно станешь полноценным доа. Так или иначе выберешься за Сферу. Сам или со мной. Впитаешь необходимое излучение, постепенно завершишь все этапы. Надеялась, что смогу убедить тебя жить в Актарионе. Так тогда казалось проще всего. Правильней, что ли… Что бы ты там ни думал, — она улыбнулась, теперь уже по-настоящему. Обвела всех взглядом. — Что бы вы ни думали, я никаких масштабных планов не строила. И прежде, чем успела сообразить, что происходит, Адан с Мирой уже побывали за Сферой и торчали в Тмиоре. У нее, — она кивнула на поникшую девушку, — начались совсем другие метаморфозы. Краткого пребывания на поле и позже под вашими лунами, — Таль посмотрела на Ллэра, — видимо, хватило, чтобы в ней ожили гены доа. Только тлай органически не переваривают ни вечных, ни доа, ни ваши Миры. И началось противоречие. Две в одной. В результате что-то там на Тмиоре среагировало… Море Истока, вроде бы… Да так, что Самар сразу обо всем догадался, вышел на вас, понял, что случилось, явился ко мне с претензиями. Но не знал, что Гончие уже начали на него охоту.
— Да…. Оно самое. Море, — подтвердила Роми. — Сначала чуть не прикончило меня, по крайней мере, у меня было именно такое ощущение, потом… Потом у меня возникло непреодолимое желание прикончить Миру. И если бы не Адан…
— У которого возникло непреодолимое желание убить тебя, — прокомментировал он.
Роми улыбнулась.
— Верно. И хорошо, что возникло, и что ты вытащил меня на Бэар. Но… почему Гончие не пришли туда за нами? Не успели? Или их уже интересовал в тот момент только Самар? Или нам просто повезло?
— Не знаю, — сухо бросила Таль. Она, конечно же, радости Роми не разделяла. Но хотя бы не хамила, что уже хорошо. — Наверное, вы пробыли там слишком мало. Или днем, когда слишком активное солнце их отпугнуло. Гончие его не выносят, предпочитают ночь.
— Когда умер Самар, был вполне себе день, — сказала Роми.
— Правильно, — Таль с усмешкой тряхнула головой. — Поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. Появись они там ночью, атради пришлось бы несладко. Вам повезло, — она обвела всех взглядом, — что между Эннерой и Тмиором именно такая разница во времени, хотя… — Ли задумчиво покусала нижнюю губу, посмотрела на Ллэра. — Я почти уверена, что это Самар как раз продумал, когда создавал. А может, совпадение, — она едва заметно пожала плечами, улыбнулась. — В последние дни я склонна преувеличивать его заслуги, — вздохнула. — В любом случае под солнышком Тмиора Гончим пришлось несладко.
— Так вот почему они решили вернуться в меня, — пробормотала Мира, прекратив, наконец, созерцать пол. Обернулась к Ллэру. — Помнишь, в моей памяти? — он кивнул. Мира продолжила:- Они захотели обратно, но у меня как-то получилось не пустить…
— И тогда они решили все вокруг заморозить, — усмехнулся Адан.
— Устроили нам невероятное по красоте и гармоничности шоу, — хмыкнул Ллэр. — А в конце появилась Мира… — он задумался. — Холод- еще не ночь, но уже ближе к ней, чем жаркий полдень. Тени не замораживали все вокруг. Они смещали слои. Вытаскивали наружу кусочек пространства между огнем истинной Фахтэ и стерильностью климата Тмиора. Самар должен был остудить горящую планету, как- не знаю, я ведь не подозревал, кого нужно спросить, да и не был уверен до того дня, что такая прослойка существует. Впрочем, снова-таки, это уже не имеет значения, — он помолчал. — Роми, как доани, чье тело побывало во всех этапах преобразования планеты, чувствовала постепенное понижение температур на протяжении всего процесса. Ты, Адан, как доа, не должен был ничего чувствовать, лишь видеть рисунок пространства и итог, если бы не Наручник тайко, который соединял тебя с Роми. Я же, как человек, имел возможность испытывать весь спектр ощущений, пока с пространства шелухой спадает слой за слоем. Энергетический отлив… Я в тот момент думал, что все идет к огню и за снегом последует лава. Но появилась Мира… — он повернулся к Таль:- Ты сказала, они почувствовали в ней Хозяйку?
— Тлай создали не просто энергетических убийц, что должны были сидеть на Эннере и ждать доани сколько понадобится, пусть хоть целую вечность, — заговорила Таль. — Они многое продумали. Распознать энергию доани, не обязательно в чистом виде, даже смешанную с другой, и уничтожить- это первая ступень. Следующая- установить источник, считать след, понять- откуда и как. Потом- найти способ, как добраться туда, чтобы выполнить свою главную миссию- ликвидировать источник «заразы», обезвредить остальных. В этом смысле Гончие- идеальные механизмы. Единственное ограничение- они не могут самостоятельно перемещаться между мирами. Для этого им необходим Проводник или Хозяин. Первым может быть тело убитого доани. Если бы, — Таль посмотрела на Роми, — тогда на поле у Адана не получилось их разнести в пух и прах, ты бы погибла, а Гончие влезли бы внутрь и ждали.