- Мне - солнце! Мне! - Ламех вложил солнце в руки девочки и долгим взглядом остановился на узком полированном ларчике в руках сына. Поежился и вдруг спросил Тувалкаина:
- Хочешь пшеничного вина?
- Не откажусь! - ответил Тувалкаин. Хотел сказать бодро, но получилось натянуто. - Я промок и озяб.
- Цилла, распорядись, чтобы нам принесли пшеничного вина. - Ламех догадался, что именно принес ему сын.
Цилла с дочкой покинули комнату. Девочка капризно требовала солнце.
- Отец, я выковал меч, который обещал подарить тебе!
- Далеко ли находится этот меч, сын? - спросил Ламех не отводя взгляда от полированного ларца в руках Тувалкаина.
- Недалеко.
- И мой сын сегодня подарит его мне?
- Этот меч предназначен для тебя, отец!
- Предназначен? Кем?
- Богами!
- Богами? Стало быть, нам надо ждать от них еще каких-нибудь знамений?
- Каких еще знамений тебе надо, отец, когда проклятие, тяготеющее над Каином, начинает сбываться. Уже много лет каинитянки рожают только девочек. Скоро наши поля некому будет обрабатывать.
- Есть уже семьи, где смешанные браки дали потомство.
- Это исключение, отец! - Тувалкаин кисло поморщился. - Каин сдерживает сифитов. Если бы...
Слуга принес пшеничного вина и удалился. Тувалкаин осушил чашу. Грязная вода с подошв и подола плаща сделала под Тувалкаином лужу.
- Неужели позор Каина будет вечно тяготеть над нами, отец? Каинитянки нравятся сифитам, и они этого не скрывают. Если бы не было Каина, никто и ничто не препятствовало бы смешанным бракам. Но это предубеждение сифитов по отношению к Каину! Именно к Каину, отец! Не ко всем каинитам, а к Каину...
- Ты не боишься так говорить, сын?
- Боюсь! Но если и ты будешь бояться, отец...
- То - что?
- Тогда позор Каина будет тяготеть над нами до тех пор, пока мы не вымрем. - Он положил на стол полированный узкий ящик и открыл крышку. Ламех долго смотрел на меч.
- Это чудо, - прошептал он и осторожно взял меч в руку. - Это чудо! - шептал он, любуясь мечом.
- Этим мечом можно избавить наш род от позора!
- От позора можно избавить наш род и кухонным ножом, сын мой, но ты сотворил чудо, - шептал Ламех, любуясь мечом. И Тувалкаин отметил, что в глазах у отца тот же простосердечный восторг, что был у маленькой дочери, когда она тянула руки к оранжевому мячу.
- Ты сотворил чудо, сын! - повторил Ламех. - Этот меч сделает меня еще сильнее.
- Если бы не Каин...
Ламех взмахнул мечом, и он просвистел над головой сына. Тот отшатнулся, подавляя во рту тошнотворный металлический вкус.
- Ты что, отец? Ты мог бы убить меня!
- Да? Ты так считаешь? А я, было, подумал, что ты сомневаешься во мне.
42. "...считаешь? А я, было, подумал, что ты сомневаешься во мне", - прочитал Тувалкаин и опустил пергамент на колени.
- Ничего этого не было, Енох, - сказал он спутнику, - ничего, но...
"Но - что?" - взглядом спросил Енох.
- Душевное состояние... - Тувалкаин потер друг о друга кончики пальцев, подыскивая слова. - Не очень изысканное плетение словес этого степного бандита улавливают состояние моей души после того, как я выковал меч. - И Тувалкаин снова поднял к глазам пергамент Иавала-скотовода: "- Входи, - тихо ответил Каин"...
43. - Входи! - тихо ответил Каин и чуть передвинул на троне свой будущий труп. И чуть позже: - Прикрой за собою дверь... Судя по твоему виду, Тувалкаин, ты хочешь сообщить мне что-то очень важное, хотя вряд ли это будет то, чего бы я не знал или о чем бы не догадывался. - Каин говорил почти шепотом, но Тувалкаин четко слышал каждое слово. Он вернулся к двери. В коридоре мышью мелькнула чья-то тень. Тувалкаин сел в кресло напротив Каина, рядом с его каменным изваянием в полный рост. Каин выглядел усталым, осунувшимся. Пламя факела в стене оставляло четкие треугольники света и тени на его изможденном лице.
- Ты меня порядком измучил оттягиванием своего визита! Я ждал тебя не только сегодня, но и вчера, и позавчера.
- Но, господин, я не обещал прийти к вам, а вы меня не приглашали.
- Зачем ты оттягивал свой визит?
- Вы были уверены, что я приду к вам?
- Мне даже казалось, что ты придешь убить меня, Тувалкаин!
- Но!..
- Молчи!.. Сперва я хотел заточить тебя, даже искал предлог. И приказал усилить охрану, а за троном поставил свой старый лук. Но потом я как будто очнулся... Охрана ушла, а потом слуга унес и мой лук. Теперь он лежит, должно быть, в его коморке. Надо будет подарить лук слуге. Как думаешь, ему будет приятно, если я подарю ему свой лук?