— Он проснулся, — шепнул я. — Теперь я смогу ему все рассказать.
Да, он проснулся: я почувствовал, как он ползет по коже под волосами, приближаясь к уху.
— Енох, слышишь меня? — шепнул я.
Он услышал.
Тогда я объяснил ему положение. Насчет передачи мистеру Кэссиди.
Енох промолчал.
Прокурор тоже молчал и лишь улыбался. Думаю, со стороны мой разговор с "пустым местом" выглядел довольно странно.
— Иди к мистеру Кэссиди. Прямо сейчас.
И Енох ушел.
Я всего лишь почувствовал легкость на голове, вот и все — но знал, что он ушел.
— Ощущаете его, мистер Кэссиди?
— Что… О да! — воскликнул он и встал.
— Заботьтесь о нем как следует.
— Обязательно!
— Не надевайте шляпу, Енох не любит шляп, — предупредил я.
— Извини, забыл. Что ж, Сет, пока я прощаюсь с тобой. Ты мне здорово помог — с этого момента можем забыть о Енохе и никому о нем не рассказывать. Я вернусь, и мы поговорим о процессе. Кстати, этот доктор Силверсмит собирается убедить всех и каждого, что ты — псих. Может, тебе лучше отказаться от всего, что ты ему наговорил, — ведь Енох-то у меня…
Отличная мысль, я сразу понял, что прокурор — умный парень.
— Как скажете, мистер Кэссиди. Только будьте с Енохом поласковей, и он ответит вам тем же.
Прокурор пожал мне руку и ушел вместе с Енохом. А на меня вновь навалилась усталость — может, от напряжения, а может, потому что уж очень непривычно было без Еноха. В общем я снова заснул.
И проснулся ночью, оттого что старина Чарли Поттер колотил ногой в дверь, держа поднос с ужином. Он вздрогнул и отпрянул, услышав мое приветствие.
— Убийца! Они выудили из болота девять тел. Безумный дьявол!
— Эх, Чарли! А я-то думал, мы подружились.
— Псих! Сейчас я уберусь отсюда — оставив тебя запертым на ночь. Шериф приглядит, чтобы никто не вломился сюда для линча над тобой. Но сдается мне, это напрасная затея…
И Чарли, выключив все освещение, ушел. Слышно было, как он выходит на крыльцо и запирает дверь на висячий замок.
Совершенно один в тюрьме! Как это странно — находиться в полном одиночестве, даже без Еноха.
Я провел рукой по волосам на макушке: странное, потерянное ощущение.
В окно светила луна; я стоял рядом и смотрел на пустынную улицу. Енох всегда любил Луну, она оживляла его, делала беспокойным и жадным. Интересно, как ему живется у мистера Кэссиди?
Должно быть, я простоял так долго. Потому что, обернувшись и прислушиваясь к возне у двери, почувствовал, как онемели ноги.
Замок щелкнул язычком, и в камеру вбежал Кэссиди.
— Сними его с меня! Сними немедленно! — кричал он, запыхавшись после бега и впиваясь ногтями в голову.
— Что случилось?
— Енох — твое существо, — я-то думал, что ты псих — может, теперь уже психом стал я сам, но прошу, убери его прочь!
— Мистер Кэссиди! Я же предупреждал вас насчет Еноха.
— Он ползает там, я его чувствую. Слышу то, о чем он шепчет!
— Но я все объяснил: Енох о чем-то просит, так? Придется дать ему это. Вы обещали.
— Не могу. Я не стану убивать, он не сможет меня заставить…
— Сможет! И заставит.
Прокурор вцепился в решетку двери.
— Сет, ты должен помочь мне. Позови Еноха, забери его — упроси вернуться к тебе. Поторопись!
— Хорошо, мистер Кэссиди.
Я позвал Еноха. Он не ответил. Я снова позвал — молчание.
— Не вышло, — вздохнул я. — Он не вернется. Вы ему понравились.
Прокурор заплакал. Это поразило меня и вызвало сочувствие. Он так ничего
и не понял. Я-то знаю, на что способен Енох, когда начнет нашептывать свои просьбы: вначале уговаривает, потом умоляет, а затем — угрожает…
— Лучше подчинитесь ему. Он сообщил, кого следует убить?
Кэссиди плакал, не обращая на меня внимания. А потом, вдруг, вытащил связку ключей, открыл соседнюю с моей камеру, вошел и запер дверь.
— Нет, — всхлипывал он, — я этого не сделаю!
— О чем это вы?
— Я не стану убивать доктора Силверсмита в отеле и отдавать Еноху его голову. Я останусь здесь, в камере — в безопасности! О дьявол, о исчадие ада…
Он повалился набок и я, сквозь разделяющую камеры решетку, видел, как он сидит, согнувшись в три погибели и впившись пальцами в волосы.
— Пожалуй поторопитесь! — позвал я его, — Иначе Енох что-то сделает. Пожалуйста, мистер Кэссиди…
Тут прокурор слабо вскрикнул и, скорее всего, потерял сознание, потому что не ответил и перестал дергать себя за волосы. Я окликнул еще раз, но он промолчал.
Что мне оставалось делать? Я уселся в темном углу своей камеры и следил за лунным светом, который всегда действует на Еноха непредсказуемым образом.