Медведя гризли, черного, как сажа. Большого-пребольшого. В полтора человеческих роста. И в таком случае, до того как ты не превратишься обратно в человека, узнать, что ты не медведь, можно только по медвежьему браслету. Он всегда остается виден на плече.
Даже не браслет, а просто полоска такая узорная. На медведе это смотрится как кусочек цветного шерстяного ковра. Очень красиво.
Пум-Пум слабо улыбнулась — ей было приятно, что она была медведем с ковровой полоской на лапе.
— Итак, я отор-р-рвала голову дону Оливейре, потом потер-ряла сознание.
— Возможно, ты и потеряла сознание. Но гоняла испанцев еще часа два. Один герой хотел даже выстрелить в тебя из мушкета. Пришлось его толкнуть.
— Он убежал? — спросила Пума.
— Понимаешь, ты шла по ручью, а он стоял во-о-н на том берегу, прямо на краю обрыва. Видишь кусок желтой тряпки в красную полоску на дереве под скалой? Это остатки его штанов.
— Спасибо тебе, Сова.
— Не составило никакого труда, — скромно сказал старик.
— Они, эти индейцы, — Пума подбирала слова. — Я была из их племени? У них были такие же хвосты, как у меня…
— Из индейцев племени Пумы ты осталась одна. У них у всех были хвосты. Эти индейцы считали, что произошли от Большой Пумы. Она была их тотемом.
— Но, ведь, я из Бобр-р-ров, вер-рно?
— Конечно, ты из Бобров. Ты в племени, и никого поэтому не волнует, есть у тебя хвост или нет.
— А Мама и Папа?
— Сейчас я тебе все растолкую, только начну с такого момента, который покажется тебе к делу не относящимся. Как я уже говорил, ты однажды залезла в незнакомое дупло.
Теперь мне придется это дупло временно уничтожить, чтобы оно нас больше не смущало, но это будет потом.
— Да. Я спр-ряталась в дупле от дождя и вылезла чуть не на самой вер-рхушке дер-р-рева.
— Ты, деточка, заметила, наверное, что ель очень старая. И, что в дупле растут грибы.
— Точно, — вспомнила Пум-Пум, — там были гр-р-рибы. Поганки.
— Вот-вот. Вокруг грибов этих есть что-то невидимое. Это либо их корни, либо глотка, либо желудок. Все дупло ели — одно большое брюхо этих грибов. Всякий попавший в дупло исчезает. Все индейцы знают старую легенду про ель с дуплом, в которое можно влезть, но нельзя вернуться. Только ты об этом ничего не знала.
— Но ведь я-то вер-р-рнулась?
— Все дело в том, куда ты вернулась. Вернее, когда. Так вот. Я не договорил. Грибы питаются временем. Они съедают время того, кто оказался в дупле рядом с ними.
— Значит, человек стар-реет? Что-то я по себе не заметила. Я в медведя пр-ревр-р-ратилась, но не в стар-р-руху же.
— Человек не стареет. Грибы объедают вокруг тебя время, в котором ты была. Ты, девочка, провалилась во времени на двадцать лет назад. Эти паразиты успели сожрать воздуха времени вокруг тебя на двадцать лет, — Сова Улаф изобразил пальцами что-то кусачее.
— Пума, ты удачно попала. Тебе удалось посчитаться с теми, кто убил всех твоих близких. Ты задала им хорошую трепку. Так что ты, Бобренок Пума, не переживай.
Сильно не переживай, — Улаф отвернулся и долго молчал.
— Твои кровные родители-пумы успели тебя спрятать от испанцев этой ночью в ворохе сухих листьев. Все очень просто. Тебе было три месяца от роду. И этим утром, пока ТЫ, — Сова ткнул ее пальцем в бок, — еще не пришла в себя, этим утром тебя трехмесячную я переслал на десять лет вперед, к твоим Папе и Маме Бобрам. А то вас здесь собралось очень много. Хороших девочек не должно быть сразу две.
— Ты запихнул маленькую меня в дупло с обр-ратной стор-р-роны? Свер-рху?
— Сверху или снизу — все равно провалишься в прошлое. Здесь другой способ. В будущее попасть немного сложнее.
— Значит, если бы я оказалась здесь чуть р-раньше, могла бы спасти своих р-р-родителей?
— Ты, кажется, спасла саму себя. Это раз. А сделать что-то лучше, чем оно есть – сложно чрезвычайно. Все произошло так, как должно было произойти. Поверь. Это два. И не думай об этом.
— Теперь ответь, пожалуйста, еще на тр-р-ри вопр-р-роса, — Пума загнула палец, – почему испанцы пер-ребили всех пум?
— Отвечаю. Капитан дон Мигель Диего Оливейра думал всю жизнь, что борется со злом. Индейцев с хвостами он считал колдунами и ведьмами. Этой ночью бедняга их, наконец-то, выследил…
— Вопр-рос втор-рой. Как мне удалось пр-р-ровалиться именно в этот пер-риод пр-рошлого?
— Это чистая случайность, но если бы этой случайности не было, ничего бы не было вообще. Говорю еще раз: тебе удалось спасти саму себя. Считай, что я ответил, – Мертвая Сова устало вздохнул.
— Нет. Еще один, — Пума загнула третий палец, — почему ты отпр-равил меня на десять лет впер-ред, а не куда-нибудь еще?