Но Пуме казалось, что Принцесса заставляет своих людей делать никому не нужные вещи. Все и так трудились, не покладая рук. Зачем чистить лошадей, если они не грязные? Зачем стричь когти собакам, если они охотничьи, а не домашние? Зачем каждый день надевать свежую рубашку, если человек, предположим, роет землю или строгает доски? Зачем сажать возле дома жимолость, сирень и шиповник, зачем заготавливать дрова на зиму, если вы уедете через пару месяцев? Зачем поливать песчаные дорожки из лейки, если на них ничего не растет? Зачем натирать полы воском, если они скользкие и без того? Пум-Пум считала, что Анна просто издевается над своими подданными. Но подданные были жизнерадостны, и, кажется, все любили свою «labelleprinces».
Определенно, Анну любили, и, когда де Жардэ смотрел на нее, его глаза теплели, он полностью преображался и делался похож на ребенка. «Раз Шарль так считает, — думала Пума, — может быть, Анна и не такая уж бессмысленная вредина».
Пума по-настоящему подружилась с садовником. Ей понравилось, как он вырыл пруд для Волшебного Тритона. Сначала это была просто большая яма, вырытая в правильном месте, она быстро наполнилась водой, и Бингель запустил туда проворного тритона. Потом где-то раздобыл карасей. Тритона почти никогда не было видно, но караси грелись на солнце, шевеля плавниками. Лилии и кувшинки Бингель отверг. Зато из воды торчал стрелолист, похожий на наконечники копий и очень удобный для раскачивания стрекоз; водяные растения с редкими розовыми трехлепестковыми цветами и зеленая толстая дудка, похожая на бамбук, притворившийся баобабом. Хвощи с черными египетскими орнаментами и красными выпуклыми пупырышками на стеблях вылезали на берег, и там сменялись незабудками. Из голубых незабудок любила прыгать в воду лягушка. Дальше, вверх по склону, росли синие болотные ирисы с желтыми полосами на лепестках, а куст люпина и заросли дикого пустырника уже у самого леса сменялись розовым и лиловым кипреем и кустами малины. Малина росла самостоятельно, безо всякой помощи садовника.
Как-то утром Принцесса спорила с Бингелем о том, что лучше высаживать у крыльца: полевую герань или гусиную траву и манжетку, чтобы можно было по ней ходить. В этот самый момент Пума поняла, что с Анной что-то не ладно: ее люди построили дом, большой и хороший, сделали поляну вокруг него похожей на сон, использовав только несколько кустов полевых цветов, дикого шиповника и смородины; вырыли пруд такой красоты, что откуда бы ни шла Пум-Пум, она всегда сворачивала к нему, чтобы полюбоваться, как будет плюхаться в воду лягушка, как караси с темными спинами будут висеть друг над другом на разной глубине, как в водорослях будет возиться опасный глянцевый плавунец с оранжевой линией на боку… И всю эту красоту бросить через месяц? Уйти неизвестно куда?
Улучив минутку, Пума спросила садовника:
— Послушайте, Бингель! Почему бы Анне не выйти замуж за р-рыцаря Шар-р-рля, пер-р-рестать бр-р-родить с места на место и не зажить нор-рмально, напр-р-ример, в этих кр-р-раях?
— Видишь ли, Пум! Принцесса как-то говорила мне, что, конечно, Шарль из приличной семьи… его дед помогал отцу Анны в войне с какими-то проходимцами, но…
«Из приличной семьи», — Пуму это просто ошарашило. «Ледышка бесчувственная, — думала она, — разве так можно?»
— Но, — продолжал Бингель, — возможно, где-то рядом прошла Бродячая Лошадь Плантагенетов…
Пума тогда не обратила на его слова никакого внимания.
— Но главное, — сказал садовник, подслеповато щурясь на Кугуара, — главное то, что, когда герцог Буланже умирал…
«Она даже не дочь короля! Эта девчонка невыносима!» — Пума хотела было топнуть ногой, но решила, что Анна этого не достойна.
— Ну да. Вся история ведь очень простая: на герцогство Буланже напали англичане.
Высадились с кавалерией прямо с кораблей. Это бы еще куда ни шло, но им на помощь явились брабантские наемники. И тут даже король Франции не сумел нам помочь. Герцог Буланже обратился к нему за помощью, добрый король прислал де Кастильона с ополчением из Бордо и Бержерака, но англичане все равно победили. Старый герцог умер от горя и переживаний. Но перед смертью он созвал совет и сказал, что его дочь и наследница престола Принцесса Анна будет править в тех краях, где она получит в подарок какой-то знак, символ или предмет… Какой это подарок, герцог сказал только Анне. Кроме нее, не знает никто. Кто, в каком месте и по какому случаю должен преподнести Анне этот дар, не знает даже она сама. С тех пор уже года два Принцесса путешествует. Объехала всю Европу и недавно перебралась в Америку… А вот это – листовая горчица, — сказал Бингель, меняя тему, — попробуй как вкусно!