- Я дура?
Тошка просунул лапу сквозь решетку, и я ее погладила. И гладила, перебирая пальчики, пока не начала потихоньку успокаиваться.
- Точно дура. Ладно, поехали.
В клинике меня ждала Ольга, но я поняла, что сил нет. Добраться до дома, накормить Тошку и лечь. Черт, а кормить-то нечем, придется в магазин зайти.
Я вырулила на проспект, проехала несколько кварталов, а на Тихорецком влипла в мертвую пробку, которая двигалась со скоростью пять километров в час, время от времени полностью засыпая. Передо мной в среднем ряду полз какой-то внедорожник, и ему внезапно приспичило перестроиться.
Включив поворотник, он наполовину втиснулся в правый ряд и остановился, ожидая, когда поток тронется и можно будет вписаться в просвет. Впереди зажегся зеленый, мой ряд поехал, а правый по-прежнему стоял. Я прикинула, что вполне смогу пролезть между торчащим задом внедорожника и автобусом слева. Повернула руль, сдвинулась с места и тут же почувствовала толчок, сопровождаемый омерзительным скрежетом. Тошка испуганно тявкнул, а мне захотелось завыть в голос.
Заглушив двигатель, я включила аварийку и осторожно вылезла, рискуя быть раздавленной в лепешку. Учитывая, что мы перегородили два ряда, можно было представить, что обо мне говорили проезжающие мимо. И, разумеется, были полностью правы. Матиз – букашка, но даже его габариты я абсолютно не чувствовала. Чего уж там, типичная тупая автоблондинка.
Прижимаясь к машине, я добралась до багажника, откопала аварийный знак, выставила и подошла к водителю внедорожника. Мужчина лет сорока разглядывал пошкрябанный бампер и заднее крыло. У меня вмятая ободранная полоса тянулась вдоль всего правого борта.
- Ну что, красотуля, приехали? - убивать меня он, похоже, не собирался, но вид у него был довольно злой. – Давай по-быстрому все фотографировать, и отъедем в сторону. Или ты хочешь гайцов ждать?
- Нет, - пискнула я. – Отъедем.
Сфотографировав повреждения и место происшествия, мы расселись по машинам и проехали перекресток, причем я даже забыла забрать аварийный знак. Водитель внедорожника притормозил у поребрика, я за ним.
- Ну что, оформляем евро? – спросил он, когда я подошла к нему.
- Оформляем, - старательно закивала я. – Только… у меня бланка нет.
После первых двух аварий, которые тоже оформлялись по европротоколу, без ГАИ, я брала в страховой новые бланки, а после третьей забыла.
- Нормально, - присвистнул мой потерпевший. – У меня тоже нет.
- И что делать?
- В теории можно доехать до ближайшей страховой компании и попросить, но они обычно жабятся. Это у тебя какая авария за год?
- Четвертая, - умирая от стыда, пробормотала я.
- Класс! - он покачал головой. – Я перед тобой от Науки ехал. Так и думал, что ты опасная штучка.
- А как вы меня видели, если передо мной ехали?
- В зеркала, деточка. В них смотрят, когда едут, а не когда губы красят.
Я покраснела, наверно, даже задницей.
- Короче… Бонус-малус на следующую страховку ты себе максимально плохой наездила, хуже не бывает. Заплатишь за полис в два с половиной раза больше обычного. Так что тебе выгоднее будет отдать наличкой. Да и время сэкономим.
- Сколько? – вздохнула я, отчаянно жалея, что оставила Антону деньги, которые впихнула мама.
- Элемент под покраску и бампер. Ну, грубо, десятка.
Мне показалось, что за облачком кто-то тихо хихикает в кулак.
Мы доехали до ближайшего отделения Сбербанка, я подошла к банкомату и с ужасом сообразила, что денег на карте нет. Ну, может, мелочь какая-то. Как раз в тот день, когда я попала в больницу, утром перевела арендную плату за квартиру и заплатила коммуналку. И все-таки тупо засунула карту, набрала пинкод.
Десять двести.
Откуда? Был бы мой родной телефон, проверила бы операции в мобильном банке, а так оставалось только гадать.
Я вернулась к машинам, отдала деньги, и тут до меня дошло, откуда они взялись. И снова позорно разревелась.
- Ну тише, тише, - мужчина, похоже, испугался и погладил меня по плечу. – Ничего ужасного не случилось. Со всеми бывает. Сколько у тебя стаж? Всего год? Поверь, никто не рождается с колесами в попе. Научишься. Хочешь, я тебе дам телефон школы контраварийной езды? Моя жена позанималась, намного лучше водить стала, всего за десять занятий.
- Давайте, - всхлипнула я, прекрасно зная, что не пойду ни в какую школу.
Он записал на бумажке телефон, еще раз похлопал меня по плечу и уехал. Я тоже села и потихоньку потащилась к дому. Завернула в «Пятерочку» за продуктами, в два приема занесла все домой, прибралась немного, покормила Тошку и наконец-то рухнула на диван. И снова дала волю слезам. Если бы кто-то спросил, из-за чего я больше переживаю, вряд ли получил бы внятный ответ.
Из-за всего.
Ольгин звонок раздался на пике страданий.
- Матвеева, ну ты где вообще? – поинтересовалась она. – Я жду, жду. Мне на вызов надо ехать.
- Оль, извини, - прошелестела я. – Не получилось. Я дома.
- Нормальное кино! Могла бы позвонить. Подожди, ты там что, ревешь? Что случилось?
- Ничего, Оль, все нормально.
- Ничего не нормально. Нат? Опять Сашка?
- Нет.
- Так, давай-ка я к тебе приеду после вызова, - подумав, решила Ольга. - Купить надо что-то?
- Нет. Приезжай.
К ее приходу я представляла собой распухший комок протоплазмы. Отпихнув Тошку, Ольга села рядом и приказала:
- Рассказывай.
На том моменте, когда я выкатилась из квартиры Антона в расстегнутых штанах и с енотом под мышкой, она стряхнула с глаз косую челку, выкрашенную в три оттенка каштана, и остановила меня.
- Подожди, Нат, я ничего не понял. Вы весело трындели два часа, он тебя поцеловал, тебе это понравилось. Но когда он начал тебя раздевать, ты заехала ему по яйцам и слилась. А теперь почему-то страдаешь. Знаешь, как моя бабушка говорила? Или крестик сними, или трусы надень.
При таком раскладе все действительно выглядело более чем идиотично.
- Не знаю, Оль, - я уткнулась лбом в колени. – Он мне правда понравился. И целоваться с ним было очень приятно. Но когда он мне молнию расстегнул, вдруг дошло, что я его впервые вижу. Кто-то так, наверно, может, а я – нет. Ладно, бывает всякое – как говорят, искра пробежала, удар молнии, ядерный взрыв, африканские страсти. Так ведь нет же. Просто… не знаю. Если бы он меня куда-нибудь пригласил, я бы пошла, а так… сразу в постель…
- Ну, зная тебя, могу сказать, что тебе бы не понравилось. То есть, может, даже и понравилось бы, но ты бы потом все равно себя сожрала. Это ладно. Но можно ведь было просто сказать: извини, нет. Тоже, конечно, выглядело бы глупо, но не настолько. Не думаю, что он стал бы тебя насиловать.
Я подняла голову, посмотрела на нее, и Ольга запнулась на полуслове.
- Натка?
Меня вдруг прорвало.
- Это зимой было. Он поздно пришел. Какая-то рабочая встреча. Злой, как собака. Не то чтобы пьяный, но хорошо поддатый.
- Подожди, кто? Сашка?
- Не Антон же, - хмыкнула я, снова уткнувшись в колени. – Я уже легла. Встала разогреть ему ужин. Он ко мне полез… с нежностями. Я сказала, что не хочу. Чувствовала себя не очень, да и вообще не любила страшно, когда он такой… Он меня к столу прижал, развернул… ну и…
- И ты после этого с ним осталась?! – Ольга прикрыла рот рукой, словно удерживая крепкие слова.
- Он ушел спать, я всю ночь на кухне просидела. Думала, уйду с работы пораньше. Соберусь, пока его нет. Поеду к маме. Или к тебе попрошусь переночевать. Сниму хоть комнату. А он приехал в клинику. С цветами. Умолял простить, клялся, что никогда-никогда. И я, как последняя дура…
Ольга обняла меня за плечи.
- Знаешь, Нат, ты тогда ко мне приехала, и я сразу поняла, что он не первый раз на тебя руку поднял. Но чтобы такое…
- Не первый раз, Оля. Но все как-то по мелочам. Потом просил прощения, обещал. В общем, классика. Никогда бы не подумала, что так вляпаюсь.