Кто-то включил музыку, начались танцы.
- Пойдем? – Антон протянул мне руку, когда заиграла еще одна моя любимая песня – «Hold me for a while».
Он держал меня чуть на пионерском расстоянии, не прижимая, и я догадывалась, почему. От одной мысли об этом по спине бежали мурашки. Словно сердце сбивалось с ритма и не хватало воздуха. Я вспомнила, как Антон целовал мою грудь, расстегивая пуговицы на кофте, и меня мгновенно затопило лихорадочным жаром.
Потом я потеряла его из вида и нашла на веранде. Он сидел в шезлонге и курил, глядя в темноту.
- Садись, - кивнул на соседний. – Не замерзла?
Я села, Антон снял со спинки флисовый плед и набросил на меня. Я прислонилась головой к его плечу и закрыла глаза. Мне нравилось с ним разговаривать – так просто, непринужденно, не подбирая слова и не подыскивая темы. Но и молчать было ничем не хуже. Так же легко и уютно. Музыку уже выключили, все ушли в дом, и только одинокий не впавший в спячку кузнечик выводил свою незамысловатую мелодию.
- Эй, там, на палубе, - крикнул, выглянув на веранду, Леха. – Вы на чердаке спите.
Я вздрогнула, и Антон это почувствовал.
- Ну я же сказал… - поморщился он.
- Принеси мою сумку, пожалуйста, - попросила я.
Пока Антон ходил к машине, я поднялась на второй этаж, а оттуда по узкой лесенке на чердак. Там была только одна комната, просторная, под скосом крыши. Двуспальная кровать под пестрым покрывалом, шкаф, столик и два стула. И большое незашторенное окно с видом на лес, в которое заглядывала почти полная луна. Я села на кровать, пытаясь унять крупную дрожь. Разве что зубы не стучали.
Шаги по лестнице… Что будет дальше?
Антон поставил сумку на кровать и развернул черный сверток, оказавшийся надувным матрасом. Судя, по размеру, детским.
- Душ и туалет на втором этаже, в конце коридора, - сказал он, собираясь его надувать. – Беги, пока никого нет.
Я взяла сумку, спустилась по лестнице, нашла закуток с изображением писающего мальчика на двери. Быстро ополоснулась, почистила зубы, натянула пижаму.
Дурочка Снегурочка, папа Дед мороз. Напридумывала себе. Да он после тех двух разов тебя за километр обходить будет. И вообще. Оказал любезность, помог с машиной. Попросил об ответной услуге. Все. И слава богу. Никаких ничего.
Я вернулась на чердак. Антон уже лежал на полу на матрасе, укрывшись покрывалом с кровати.
- Спокойной ночи, Наташа! – сказал он, когда я забралась под одеяло и выключила свет.
- Спокойной…
Ага, как же! Я вертелась, как пропеллер. Пыталась выровнять дыхание и хотя бы притвориться, что заснула. Но от напряжения сводило мышцы, как у ребенка с гипертонусом. Антон тоже не спал: на каждое его шевеление матрас предательски отзывался сухим шелестом.
Наконец я не выдержала и села, едва не плача.
- Не уснуть? – Антон тоже приподнялся.
- Нет…
А дальше как будто кусок выпал из реальности. Каким-то образом он вдруг очутился рядом со мной, и мы целовались, как в тот раз, в машине. Жадно, нетерпеливо.
- Я не получу снова с ноги? – шепнул Антон мне на ухо.
- Нет.
- Ты… хочешь?
- Да! – я потянула вверх его футболку.
Как по волшебству куда-то исчезла пижама. Я тянулась навстречу рукам и губам Антона, без остатка отдавая себя его ласкам – уверенным, властным, и в то же время мягким и нежным. Его пальцы и язык безошибочно находили самые чувствительные места, словно мы занимались этим не один год, - и они отзывались острыми вспышками наслаждения. Как будто все тело просило, требовало: «Так, еще!», и я с трудом сдерживалась, чтобы на самом деле не завопить по-кошачьи.
Все вокруг исчезло. Ни прошлого, ни будущего – только этот момент. Только мы вдвоем. Одни на свете – и луна в окно. И не надо врать, будто не хотела этого с самой первой встречи.
Я чувствовала, что меня вот-вот накроет с головой и унесет в океан плавать с дельфинами, когда Антон, чуть сильнее сжав мои бедра, сказал:
- Подожди секунду.
Пока он, подойдя к стулу с одеждой, копался в карманах и шуршал фольгой, я вцепилась зубами в подушку.
Ну быстрее жеее!
Наверно, мой вздох, когда он вошел, больше был похож на всхлип. Я обвила ногами его талию, сильнее прижимая к себе. Чтобы еще теснее, еще ближе. Полностью слиться, раствориться друг в друге. Все мысли как метлой вымело. Кроме одной.
Как хорошо… Так вообще не бывает!..
17. Антон
Солнце пробралось под веки – как будто свет в кинозале включился в конце фильма. Наташа тихо посапывала, уткнувшись мне в плечо, щекоча его волосами. Такой милый, уютный зверек.
Я никогда ни у кого не оставался на ночь. И у себя никого не оставлял. Не хотелось обнаружить утром рядом с собой помятого гоблина. Да и самому показаться заросшим павианом с отпечатком наволочки на морде. Идиот! Если б я хоть одну девушку увидел вот такой – мягкой, теплой, - наверняка у меня давно уже была бы жена и пара-тройка спиногрызов. Хотя… нет, наверно, все-таки дело в конкретной девушке.
Так хотелось прижать ее к себе покрепче. Просто в клочья разрывало от нежности – совершенно незнакомой. Нет, пусть поспит еще.
Мышонок. Маленькая моя… Вот только… моя ли?
Вечером я сидел на веранде и курил одну за другой, следя за белым пятном ее свитера. Докурился, что начало мутить. Ни хрена не успокаивало, и подумал, что надо бросать. Тем более пачки стабильно попадались с импотенцией, словно намекали на что-то ехидно.
Хорошо, что с ней все было не так, как с другими. И плохо. Потому что хотел я ее до одури. Особенно с того момента, когда она спрыгнула с дерева, а я поймал. С Валерией было иначе – как наваждение, темное, тяжелое. Сейчас - совсем по-другому. Что-то похожее на этот день – ясный, солнечный и… грустный. Как всегда в это время. Словно что-то ускользает, просачивается сквозь пальцы.
- Зачетная девочка, - Леха подобрался незаметно, и я вздрогнул от неожиданности. – Попка, ножки, глазки. Жаль, сисек нет, но это дело наживное. Правда твоя? Или на эскорт разорился?
- Ни то, ни другое, - я раздраженно дернул плечом. – Услуга за услугу. Я чинил ей машину, она согласилась подыграть. Френдзона.
- Вот как? – Леха почесал бороду. – Кто у кого?
- Я у нее.
- Сочувствую. Для тебя нетипично. Хочешь, матрас надувной дам?
- А что, больше места в доме нет? – мрачно поинтересовался я. - Где мне можно пристроиться?
- Чтобы Маринка поняла, что мы ее накололи? Ты представляешь, как она мне мозг вынесет?
- Ёхарный бабай… А мы… решили, что все после свадьбы, нет? Не сойдет?
- Нет, Енот, - Леха так и покатился. – Только не ты. Репутация – дело такое. Если сложилась, сломать сложно. Соглашайся лучше на матрас. Если девочка адекватная – а она выглядит вполне адекватной, - возражать не будет.
Когда Наташа пришла и уютно устроилась рядом, я, как дурак, на что-то понадеялся. Пока она не вздрогнула от Лехиного вопля, что мы спим на чердаке.
Понял, понял, не дурак.
Когда пошел в машину за ее сумкой, подумал, что вполне можно разложить сиденья и спать там. Но… поперся за матрасом. Зачем? Да хрен его знает. Ну что ж, может, как раз хрен-то и знал. Каким-то своим тайным знанием. А вот я так и не понял, как все получилось.
Магия, твою мать!
Она вздохнула и открыла глаза. И я испугался – а вдруг пожалеет о том, что было ночью? По ее лицу пробежала какая-то тень, то ли удивления, то ли страха, но тут же сменилась улыбкой. Той самой, убойной, с ямочками, от которых я просто улетал.
И тут уж я не выдержал. Моментом поддел ее под бок и перекатил на себя.