Тошка заскворчал обиженно, как масло на раскаленной сковороде, но я уже ушел и прижал дверь поплотнее, чтобы он не смог опять надавить и просочиться. Лег, посмотрел на часы. Без десяти час. Снова набрал номер на удачу – может, эта королева оленей наконец соизволила вернуться домой и поставить телефон на зарядку.
«Аппарат вызываемого абонента…»
Блин, а может, это я лось? Может, с ней случилось что-то, поэтому Тошка и потерялся? Могла ведь, к примеру, под машину попасть или еще что-нибудь вроде того. Как это мне раньше в голову не пришло?
Я снова зашел ВКонтакт и просмотрел ленту сообщений в двух группах, посвященных ДТП и прочим чрезвычайным происшествиям. Ничего в районе «Чернышевской» за последние два дня. Для очистки совести заглянул в раздел ЧП «Фонтанки.ру» - тоже глухо.
Ну что ж… будем искать.
4. Наталья
- В глазах двоится, - пожаловалась я врачу. – И в ушах шумит.
Утром я вышла в коридор, и вдруг все расплылось. Это было похоже на фотоснимок с кадра, отснятого дважды – одно изображение поверх другого. А еще услышала странный шум, как будто разговаривали сразу несколько людей. Я потрясла головой, глаза сфокусировались, шум стих.
Выслушав меня, врач задумчиво поморгал маленькими слоновьими глазками, которые за толстыми стеклами очков казались пугающе огромными. Посветил в глаза ручкой-фонариком, пощелкал пальцами, прося следить за ними взглядом.
- Это нормально, - вынес он свой вердикт. – То есть ненормально, но пройдет. А если не пройдет, то вы знаете, куда идти. В поликлинику к неврологу.
Дальше доктор Слон сказал много умных слов про петлю тока, которая прошла через голову, зацепив мозг, категорически запретил курить, пить, в том числе и кофе, переутомляться и перенапрягаться. Курить я и так не курила, пила нечасто и немного, насчет кофе сделала вид, что не расслышала, переутомляться не собиралась. Поэтому покивала головой, забрала у старшей сестры выписку, вещи - из камеры хранения и дождалась маму, которая приехала за мной на такси.
В больнице я провела восемь дней. Причем два из них, после реанимации, с глазами на мокром месте. Пока Ольга, моя коллега и подруга, не обрадовала, что с Тошкой все в порядке.
На следующий день после того, как меня перевели в палату, мама принесла свой старый кнопочный телефон.
- Номер сто лет уже заблокированный, пришлось идти оживлять, - рассказывала она с таким видом, как будто подстриглась ради меня наголо. - Положила сто рублей, думаю, хватит пока.
- Хватит, мам, спасибо. Выйду, восстановлю симку.
- Я забила сюда свой номер, твой рабочий и… Сашин.
- Вот уж Сашин точно не надо было, - поморщилась я.
- Ну… мало ли. На работу твою я позвонила сразу, не волнуйся.
- А вот за это большое спасибо. А то я боялась, что меня уже уволили.
Когда мама ушла, я набрала номер клиники. Интернета в телефоне не было, и мне остро требовалась помощь Ольги. С ней мы учились в академии, только она на курс старше, потом вместе работали в карантинной ветслужбе. Два года назад Ольга устроилась в частную клинику, куда потом пришла и я. Приятельниц у меня хватало, но она была единственной, кого я считала близкой подругой.
- Натуля! – обрадовалась администратор Валечка. – Ты живая? Ну и отлично, а то мы волновались. Оля игуане клизму ставит, перезвони минут через пятнадцать.
С третьей попытки мне наконец удалось выковырять Ольгу.
- Ну, Матвеева, ты дала дрозда! – она трещала, не позволяя мне даже слова вставить. – Мы тут на уши все встали. У тебя недоступно, у Сашки твоего недоступно, городской не берет никто. Хотела к тебе поехать, вспомнила, что ты теперь снимаешь, адреса не знаю. Я уж думала, в аварию попала. С учетом того, как ты ездишь. Хорошо хоть мама твоя позвонила. Как ты так умудрилась-то?
- Да не знаю, Оль, - наконец вклинилась я, дождавшись, когда она остановится глотнуть воздуху. – Сама толком не поняла, что случилось. Рабочие на улице кондей чинили, уронили рядом со мной. Я споткнулась, упала в лужу, а там провод. Оль, все в порядке со мной, скоро выпишут. Слушай, у меня же Тошка пропал. Я его на поводке вела. И телефон куда-то улетел.
- Понял, - мгновенно сообразила Ольга. – У тебя ведь ВКонтакте есть фотки? Я сейчас закину в потеряшные группы. Подожди, у него же адресник был, я видела.
- Да был, а толку, если у меня телефона нет?
- Да, точно. Ладно, Нат, не переживай, найдем. Не иголка. Где это конкретно произошло и когда?
- В четверг около восьми вечера. На углу Чернышевского и Чайковского.
- Все, давай, Нат, меня зовут. Телефон свой Вальке оставь, с которого звонишь. К тебе приехать? Привезти что-нибудь?
- Не надо, Оль, не беспокойся. Беги.
Продиктовав Вале свой временный номер, я отключилась и вытянулась на кровати. Не сказать чтобы меня сильно утешил разговор с Ольгой, но уже хоть что-то, раз я не могла ничего сделать сама. Оставалось только надеяться. Енот лишь кажется милой, няшной животиной, а на самом деле это десяток кило чистого геморроя. Вряд ли случайный человек, который не держал дома зверя страшнее кошки, захочет его у себя оставить. Главное, чтобы не выкинул обратно на улицу и не сдал в частный зверинец – вроде того, откуда я его выкупила.
Я вспомнила, как приехала в контактный зоопарк по вызову к залапанному до полусмерти козлику. Осмотрев и сделав необходимые процедуры, почувствовала, как кто-то ухватился за штанину джинсов. Глянула вниз и наткнулась на такой душераздирающий взгляд, что внутри все сжалось.
«Милая, хорошая, - говорил он, - спаси меня отсюда, умоляю!»
Это был далеко не первый енот, с которым я сталкивалась, и прекрасно знала эту их особенность: смотреть так, что разрывает в тряпки. И все же не устояла.
- А что это у вас енот в таком ужасном состоянии? – спросила у хозяйки зоопарка.
- Не знаю, - вздохнула она огорченно. – Не ест ничего, похудел, облысел. Показывали ветеринару, сказал, что у него астения, нужно серьезно лечить.
Ну ясно, подумала я, и сама ты в животных ни черта не смыслишь, и ветеринар твой такой же дурак. Или наоборот не дурак, смекнул, что эту корову можно доить долго и эффективно.
На самом деле енот был в нормальной зимнее-весенней фазе, когда они не едят и худеют. Да еще и линяют, поэтому выглядят больными, а то и умирающими. Этот енот точно умирать не собирался, но условия в гадюшнике, громко обозванном «зоопарком», конечно, были адскими. Как только я зашла на территорию, сразу появилось желание заявить куда следует о жестоком обращении с животными.
- Девушка, он у вас не выживет, - сказала я озабоченно. – Давайте я его у вас заберу, может, смогу выходить.
- Ну, я не знаю… - задумалась она. – Конечно, люди спрашивают, что с ним, боятся, что заразный…
- Пять тысяч, - предложила я с таким видом, как будто делаю великое одолжение.
На самом деле щенок енота в питомнике стоил в пять-шесть раз дороже. А этому еноту, судя по всему, было года два, не меньше.
Взрослый парень, значит, будут проблемы с лотком, с метками во время гона, да и вообще дрессировать его уже поздно. Сашка меня убьет или выгонит вместе с ним. Ему нужно много места, большая клетка, таз для купания, вся квартира будет в воде и в шерсти. Перекушенные провода, утащенные и испорченные вещи. Мамочки, что же я делаю…
Все это промелькнуло в голове за одну секунду, и я даже малодушно понадеялась, что хозяйка откажется, но она согласилась. И, похоже, была уверена, что провернула выгодную сделку: избавилась от полудохлого зверя, да еще пять тысяч получила, считай, просто так.
Сашка, разумеется, устроил истерику. Но я уперлась. Тошка сидел у меня на руках, обняв за шею, как ребенок, и с ужасом смотрел на него. И это, кажется, был первый момент, когда я поняла: запросто могу уйти. Вот прямо так, с одной сумкой и с енотом. Видимо, количество наших ссор за последние полгода скачком перешло в качество. Хотя понадобилось еще четыре месяца, чтобы я действительно это сделала.