- Иди ко мне! – прошептала она, подвинувшись ближе к краю и сжав мои бедра коленями.
Я вошел и понял, что до сих пор мы еще никогда не были настолько близки, по-настоящему единым целым. И слова, которые никак не давались, стали последним кусочком собранного пазла:
- Я люблю тебя!
Впрочем, нет. Последним был ее ответ:
- И я тебя люблю…
38. Наталья
- Как ты думаешь, сколько времени? – спросил Антон откуда-то с другого конца вселенной.
- Не знаю, - я провела пальцем ноги по его животу. – Часа три. Или четыре.
- Вода остыла. Не замерзла?
- Я и не заметила.
Какая там вода! Я словно среди звезд парила. Насколько несчастной была всего несколько часов назад – и настолько же счастливой сейчас. И счастье это было таким мягким, теплым, что я невольно растекалась в улыбку. Нет, я была одной сплошной улыбкой. Чеширским котом.
- Давай вылезать, - Антон поймал меня за руку, потянул к себе. – А то уснем и утонем. Будет обидно.
Как обычно, он выбрался из ванны, вытерся, потом растер полотенцем меня и на руках отнес в комнату.
- Первый раз будешь здесь спать.
- Надеюсь, Тошка не умрет от обжорства, - я забралась под одеяло. – Мама скормит ему полхолодильника.
- Да уж, - он лег рядом и крепко меня обнял. – Как же мы без него?
Уже затягивало в сон, пушистый и легкий, как облако, когда Антон шепнул на ухо то, что так хотелось слышать снова и снова:
- Я люблю тебя…
За окном только начало светать. Я лежала, подперев голову рукой, и смотрела на него. Не удержалась, осторожно коснулась щеки с отросшей щетиной. Губы дрогнули, я провела по ним пальцем, и Антон тут же поймал его зубами, не открывая глаз. И пробормотал невнятно:
- Натафка…
Я вдохнула поглубже.
- Антон…
Дура, не надо!
Почему, собственно, нет?
- Возьми меня…
Он приоткрыл один глаз, усмехнулся. Положил руку на попу, подтащил поближе.
- Леди, нивапрос, всегда готов. Сейчас, подожди, проснусь немного.
- Замуж.
Второй глаз тоже открылся. Антон смотрел на меня так, как будто пытался сообразить, что это: шутка или померещилось со сна.
- Наталья Владимировна, вы делаете мне официальное предложение руки, сердца и прочего организма? – скептически поинтересовался он.
- Ну… типа того, - я смущенно уткнулась носом в подушку.
- Подожди, подожди, я не понял. А где кольцо в коробочке, цветы, ресторан и чувак со скрипкой, играющий бэкграундом всякую душещипательную хрень?
- Ну… я как-то не подумала. Извини.
- В таком случае, дорогая… Мне очень жаль, но я вынужден отказаться.
- Что?! – я понимала, это стеб, но все равно стало как-то не по себе. – Из-за кольца?
- Не только, - тяжело вздохнул Антон, передвинув руку на спину. – Понимаешь… Дело в том, что ты немного опоздала. Я как раз собирался предложить то же самое своей девушке.
Я еще плотнее уткнулась в подушку, с трудом сдерживая смешок. Настроение, чуть было не скатившееся под плинтус, улетело в небо, словно из катапульты.
- А если она не согласится? – повернувшись к нему, я состроила траурную мину.
- Тогда… даже не знаю, что и делать, - обычные веселые чертики в его глазах превратились в хитрющих чертей. - Видимо, придется с горя на тебе жениться. Ну, знаешь, клин клином и все дела.
- А ты ее спроси.
- А вот прямо сейчас и спрошу.
Он дотянулся до тумбочки, взял телефон. Набрал номер, и в прихожей в сумке запел мой.
- Кажется, тебе тоже кто-то звонит, - заметил Антон словно между прочим .
Я выбралась из постели и понеслась в прихожую.
- Да?
- Привет, Наташ. Слушай, такое дело… Тут мне одна… девушка предложила, чтобы я ее взял… замуж.
- А ты что? – я остановилась в дверях, прислонившись к косяку и держа телефон у уха.
- А я вот в растерянности и не знаю, как быть. Сказал ей, что хотел сделать предложение тебе, но если ты откажешься, тогда, наверно, женюсь на ней.
- Ах, так? Ну вот и катись к той козе, которая тебе такие предложения делает.
- Эх, - он со скорбным видом положил телефон обратно на тумбочку. – Облом. В общем, она сказала, чтобы я катился к той козе, которая делает мне такие бесстыжие предложения. Видимо, и правда придется катиться. К козе. Надо же на ком-то жениться. А то ведь стакан воды в старости никто не подаст.
- А вдруг пить не захочется?
- А тогда челюсть вставную положу. Иди сюда, коза-дереза-на-веревочке-глаза!
Я бросила телефон на стол и с визгом запрыгнула на кровать. Сдернула одеяло, уселась верхом, но Антон тут же перекатил меня на спину и наклонился надо мной.
- Наташка, - его губы коснулись уха, - ты не представляешь, что сейчас для меня сделала…
Потом я лежала, положив голову ему на живот и блаженно мурлыча.
- Знаешь, о чем я подумал? – Антон убрал с моего лица растрепавшиеся волосы. – Что это достойно стать семейной легендой. Которую передают из поколения в поколение.
- Что именно? Как мы делали друг другу предложение?
- Да. Представляешь, как дети будут ржать? У нас ведь будут дети?
- Почему нет? – я подняла голову и с удивлением посмотрела на него.
- Ну не знаю, - усмехнулся Антон. – Ты мне так важно затирала, что детей надо рожать только ради самих детей, что аж страшно стало.
- Но ведь это правда.
- Это не вся правда. Если кого-то любишь по-настоящему, всегда хочешь что-то получить взамен, но никогда не будешь этого требовать. А если родить ребенка, как ты говорила, только для того, чтобы он жил и радовался жизни, но не будешь его при этом любить, он, может, и станет самодостаточным, но вряд ли счастливым.
Я хотела ответить, но тут ожил мой телефон.
Половина девятого. Мама. Ну а как же! Спасибо, что не раньше.
- Таточка, у нас все в порядке. А у тебя?
- У меня тоже.
- Тошика я покормила, воду поменяла. Он у меня в ногах спал. Теплый, мягкий, так приятно. Его в клетку посадить, когда уезжать буду?
Я покосилась на Антона. Похоже, мама после общения с Тошкой на позитиве, самое время новости сообщить. Только не по телефону, разумеется.
- Мам, а ты очень торопишься? Можешь меня дождаться? Часам к десяти подъеду.
Я ей, конечно, сказала вечером, что «уезжаю на денек», а не на ночь, но какая теперь разница?
- Хорошо, дождусь.
- В общем, Антон, давай вставать. Мама будет ждать, поеду сдаваться. Новости расскажу.
- Забудь, - он покачал головой. – Вместе сдаваться поедем. Кстати, если новости капитально не зайдут, пригожусь носилки в скорую нести.
- Типун тебе на язык, - я хлопнула его по заднице.
- Это который ты у попугая вырезала? Который тебя обматерил?
- Мужчина, у вас память, как у слона. Я вас боюсь.
- Надеюсь, что нет. Только этого еще не хватало.
За час мы еле-еле собрались, причем даже толком не позавтракали, перехватили по бутерброду с кофе. Видимо, потому, что никак не могли друг от друга отлипнуть, тянуло без конца обниматься и целоваться.
- Так, табуретку свою здесь оставь, потом заберешь, - скомандовал Антон, когда мы вышли из дома.
- Чего вдруг? – ощетинилась я.
- А того вдруг, что мне потом по делам надо, не хочу на метро с пересадками. А вечером стоит отметить, как думаешь? В «Баден»?
Насчет «Бадена» и отметить у меня возражений не было, а вот насчет машины мы немножко попрепирались. В результате поехали каждый на своей. Антон держался сзади, как будто подстраховывал с тыла. Я посматривало в зеркало и всякий раз улыбалась, видя его зеленый Миц.
Тошка вылетел нам навстречу и, как уже стало привычным, сначала полез на руки к Антону. Обнял за шею его, потом перебрался ко мне. Мама стояла в дверях кухни и смотрела на эту сцену, выпятив губу.
- Елена Ивановна, у нас новости, - Антон подождал, пока я отпущу Тошку, и взял меня за руку.
- Надеюсь, Наталья, ты не беременна?