– Придёт время – поймёшь, – пробормотал старик, провожая его взглядом, – придёт время – ещё вспомнишь меня добрым словом.
Лаборатория
– Да ерунда вопрос, – Смирнов был настроен решительно, по-боевому, и рубил ладонью воздух с таким же пылом и азартом, как и его далёкие предки головы врагам Отечества, – соберём дополнительный стабилизатор. Или нет, уловитель массы. Или отсекатель. Или поглотитель. Что морщишься, думаешь, не соберём?
– Женя, окстись, – почти взмолился Решетников, – какой уловитель? Какой отсекатель? Из чего и когда мы его сделаем? У нас несколько дней на всё про всё. Ни средств, ни производственной базы, ни проекта на данный момент нет. И потом, принцип работы, Женя. Мы даже не знаем толком причину явления. Как ты собираешься, не зная условий задачи, найти решение?
Смирнов отвернулся, проворчал обиженно:
– Ну, не знаю тогда. Я бы попробовал. В конце концов, мы инженеры или как? Установку осилили? А ведь кроме теории – ничегошеньки не было. Всё с нуля, – он поковырялся в ухе и ткнул пальцем в потолок, – Кстати, как думаешь, у них там тоже взрывается? Стальной шарик это тебе не кусочек тряпочки.
Они спорили уже добрых часа два. И пока что единственным результатом было крайне шаткое, почти еретическое предположение, объясняющее нестабильность перемещённого объекта экспоненциальным увеличением массы при сохранении объёма этого самого объекта. Откуда и на каком этапе появлялась эта масса, почему переходила в энергию не в момент завершения перемещения, а спустя несколько секунд после – это вообще оставалось за гранью.
К руководству "Заслона" Решетников, естественно, сходил. Памятуя о правиле проси больше, что-нибудь дадут, затребовал на консервацию установки и подготовку технической документации целых полгода. Получил неделю. Потом сам связался с Новосибом. Сибиряки вошли в положение, но явно что-то заподозрили. Слишком уж настойчиво предлагали откомандировать к Решетникову пару своих инженеров. Чтобы, так сказать, на месте, не теряя времени, вникнуть во всё нюансы. Решетников отбрехался, сославшись, на высокопрофессиональный слаженный коллектив, профессиональную же этику и на что-то ещё. Он и не помнил уже. Карты открывать было рано, и он блефовал, как умел.
Принцип работы созданного ими телепортационного устройства с точки зрения специалиста был достаточно прост. Но сколько всего сложного пришлось отбросить, чтобы, в конце концов, найти то единственное, по-настоящему простое и истинное.
Ещё накануне Смирнов загрузил Фёдора вычислением статистической вероятности незафиксированной раскалибровки аппаратуры на основных этапах эксперимента, и сейчас нависал над ним и давил на психику. Федя нервничал, потел, раз за разом менял вводные, добавлял форс-мажорные, не предусмотреные стандартными параметрами данные и слабо отбивался от совсем уже фантастических предложений вошедшего в раж коллеги.
Решетников, встал, прошёлся по лаборатории, стараясь ухватить за хвост юркую, вертящуюся на языке мысль. И не смог.
Подошёл к Ольге, присел рядом.
– Вы, вроде, в отпуск собирались, – зачем-то спросил он, – муж из дома не выгнал?
– Не выгнал, – просто ответила та, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана монитора, – он у меня понимающий. Нарочно подбирала.
Решетников кивнул, не зная, как на это реагировать, а Ольга вдруг откинулась на спинку кресла и прыснула.
– Смешно, – сказала она, потягиваясь и разминая затёкшую за часы сидения спину.
– Что смешно? – не понял Решетников, – Что мужа подбирала?
Ольга улыбнулась одними глазами, синими-пресиними, и повторила задумчиво:
– Смешно. Столько копий сломано по вопросу одиночества во Вселенной, а мы раз – и попали. И вопрос, получается, закрыт. И ответ вот он, можно сказать, на ладони, а что теперь с этим делать, не знаем. Вроде как, стучались в закрытые двери, надеясь на отклик, а когда там вдруг послышались приближающиеся шаги, растерялись и спрятались.
– Почему спрятались? – не согласился Решетников, – Мы же ответ отправили. Кстати, твоя идея была.
– Моя, – Ольга махнула чёлкой, показала на зацикленную модель переноса на экране, – ни-че-го не нахожу. Поток ушёл на Луну строго по координатам. Никаких отклонений, никаких флуктуаций. Если и есть какой-то неучтённый фактор, то я его не вижу. Юра тоже ищет. Мы нарочно разделились. Дублируем друг друга.
Юрий сидел к ним спиной, почти погрузив аристократический профиль в висящую перед ним трёхмерную модель и тихо бубнил себе под нос. Решетников прислушался и невольно хмыкнул. Один из его лучших работников, прагматик до мозга костей, инженер божьей милостью тихонько, нараспев, повторял одну фразу: