Произведение искусства есть не только то, что оно собой, как материя представляет, материя носящая следы прохождения пенхоида, но также в сильной степени и то, что о ней думают, представляют зрители, читатели или слушатели. В литературно художественной критике не освещен! опрос особого массового гипноза преклонения пред творчеством знаменитостей. Здесь играет большую роль «общее мнение».
Когда смотрит на произведение знаменитости хотя бы самое ничтожное по количеству формы, то (энграммы Зенона) в уме наблюдающего встают ассоциативно воспоминания о массе других, виденных им ранее произведений. Сегментирование эстетическим опытом прошлого. Поэтому молодым так трудно своим значительным, даже, произведением бороться против каких либо двух строк гения прошлого, будящих в умах современников бури «условных» рефлексов. Молодой взывает лишь к «врожденным». Футуристы и их последователи (имажинисты и т. д.) усовершенствовали еще более евфонию в стихосложении. Когда имажнисты отличаются от футуристов культивировкой образа, то это лишь забавное недоразумение. Футуристы никогда от образности не отрекались и таковая Маяковского, первых лет «десять очков Есенину». Футуристы-«заумники» школы Алексея Крученых, уйдя в пустыни стран голого звука, понимая слово только как звучание явились самым левым флангом футуризма и на долю Алеши Крученых, как одетого в наиболее красную рубаху выпали все радости всех и первых и последних судей футуризма, будь то Корней Чуковский или же Вяч. Полонский говорящий: «Крученых, наиболее характерный представитель поэзии „разорванного сознания“… В нем разлагается буржуазная литература, а не начинается пролетарская…» Очень жаль что здесь Вяч. Полонский, обычно точный, не определил более вплотную слова «буржуазная литература»… Вяч. Полонскому, это надо отметить, мы обязаны указанием на роль футуризма в первые героические годы революции. В конце я вернусь к классовой, буржуазной литературе – классиков и их последователей. Чтобы охватить позже сущность энтелехического стихосложения, надо вдуматься в роль рифмы, каковую она играла при создании великих произведений поэзии в прошлом. Рифма, часто случайно возникая в уме поэта (ритора), подстегивает игру воображения, фантазии, устремляя линию творческою размышления совсем в неожиданную сторону. Рифмы в стихах это углы, ограничивающие полет, вмещающей, несущей узоры, фрески и орнаменты, стены. Игра поэтического воображения руководится рифмами.
Творчество в классической поэзии уподоблялось решению задач, где при двух известных нужно найти третье неведомое. «Играй, но помни правила игры!» Вячеслав Иванов. Энтелехизм – седалище силы звуковой инструментовки, которое в классическом стихосложении почило на рифме, размещает ныне по всей линии (цепи звуковой) строки. Всякий атом, как непроницаемый объем, созидаемый обнаруженными силы отталкивания, не есть застывшее, неизменно наличное бытие; он находится в процессе действования отталкивания. Называемый центр силы есть на самом деле лишь «центр обнаружения силы»