– Ну хоть теперь! Скажите правду…, – она закашлялась от дыма, – Ее портрет… Вы спрятали…
Дым слепил глаза, и Нела согнулась, сквозь текущие слезы и першение в горле слыша шум в коридоре. Пастор зажал лицо рукавом и опустился на пол. Нела инстинктивно отскочила к окну, когда огонь жадно охватил лужицу бензина на полу перед Пастором.
– Пожалуйста…! Что вам терять… При… признайтесь, – Нела на четвереньках отползла к окну, щуря глаза в едкой пелене и уткнувшись лицом в собственные колени, – Зачем вам скрывать…
Дым уже заволок комнату, языки пламени пожирали постель пастора, скользя по стенам и подбираясь к окну.
– Корнелия…., – пастор уже не пытался встать, когда край его рясы захватил огонь, и прокашлял слова, задыхаясь, – Если тебе будет легче… Мы все виновны. И в смерти твоей матери… Запомни, невиновных нет…
Слова донеслись до Нелы сквозь пелену. На какое-то мгновение ей показалось, что она теряет сознание. Жар подобрался слишком близко и обжигал лицо, языки пламени мелькали на периферии зрения, как она ни жмурилась, а дым уже просачивался даже сквозь рукав, которым она закрывала нос и рот. Туман закрыл собой все – и внутри, и снаружи. Нела уже не слышала ничего, только огненный жар обжигал ушные мочки. Нела пыталась втянуть воздух через ткань рукава, но в горло проникал только свербящий, разъедающий дым, от которого Нела сильнее утыкалась лицом в пол, стараясь из последних сил втянуть крупицы кислорода.
Когда пламя обожгло ее руку, захватив рукав, Нела закричала – будто это могло помочь. Но помощи было ждать неоткуда, и Нела отчаянно встряхнула рукой, охваченной, болью, и вновь уткнулась носом в горящий рукав, отчаянно зажмуривая глаза. Не чувствуя ног, она правым плечом, опершись на подоконник, заставила свое тело подняться и дотянулась наощупь до окна.
Со всех сил она ударила локтем в стекло, и почувствовав звон и вонзившиеся в руку осколки, она еще раз ударила, яростно подавшись вперед – туда, где спасительный кислород наконец ворвался в ее легкие, и перевалилась всем телом наружу.
Прохлада уличного воздуха захватила лицо, и это было самое божественное ощущение, которое только можно испытать. Несколько секунд падения – что-то разорвало штанину и пронзило болью ногу, Нела только успела закрыть оцарапанное лицо рукой.
Что-то вонзилось в бедро, но Нела только хватала воздух, открывая рот и ноздри, как только могла. Кашель все не проходил, но теперь в горло поступал долгожданный кислород, хоть ей и казалось, что она готова выкашлять легкие вместе с едкими крупицами дыма.
Нела заставила себя приподняться и ползти – боль в ноге на миг стала невыносимой, но через пару рывков Неле удалось освободить ногу. Зрение наконец начало восстанавливаться, и Нела разглядела ветки, пробираясь сквозь них, все еще инстинктивно пытаясь закрывать лицо руками. Где-то в отдалении слышался гул сирен и крики выбегающих людей. Нела продолжала ползти – не важно куда, но подальше от огня, пока наконец чьи-то руки не подхватили ее.
***
– Предъявите ваши документы.
Полицейский стоял перед Нелой, пока она пыталась прийти в себя, сидя на скамейке в участке.
– Я не взяла их с собой, – поморщилась Нела, вытянув ногу.
Документы она действительно оставила дома, причем намеренно – на случай, если ее будут обыскивать, она ни в коем случае не должна раскрыть себя. Бедро все еще ныло, простреливая болью под коленом. На локоть под разодранной курткой она еще не смотрела, но руку невозможно было разогнуть. Одежда защитила ее от мелких осколков, но полет со второго этажа не прошел даром. Запекшаяся кровь промочила куртку, прилипая к телу при каждом движении противным холодком.
Офицер кивнул и сделал пометку в своих скудных записях.
– Ладно. Нам надо связаться с вашими родителями. Когда они приедут за вами?
Нела проигнорировала его слова и неуверенно подняла взгляд:
– Скажите… Кто погиб в пожаре?
Полицейский туманно пожал плечами:
– Пока разбираемся. Сгорело только левое крыло второго этажа, – он нехотя глянул в свои записи, – Там было несколько человек. Кажется, церковники.
Нела опустила голову, стараясь не задавать лишних вопросов:
– Родители сейчас отдыхают на Майорке. Они вернутся не скоро, я же не могу остаться тут на пол месяца? – Нела с вызовом посмотрела на полицейского.
– Тогда нужен другой родственник.
– А я не могу просто уйти? Разве меня в чем-то обвиняют?
Офицер вперил в нее пристальный взгляд:
– Послушайте. У вас нет идентификационного чипа. У вас нет при себе документов и вы не можете связаться с родителями. Вам не кажется, что я должен оставить вас здесь, чтобы установить вашу личность?