Следующие два (или три?) дня Нела едва помнила себя. Кажется, школа – учитель сказал, что она опять не выполнила какое-то задание. Нела сослалась на головную боль. Корнелий как-то утром спрашивал, что заказать на ужин. Нела ответила, что у нее нет аппетита, а отец сразу отвлекся на телефонный звонок.
Нела чуть не упала со стула от этого звонка. А когда пришла в себя, за окном кухни уже было темно. Как так? Только что было солнце.
А в другой вечер отец внезапно предложил ей съездить в выходные на могилу матери. Нела, не дослушав, сказала, что очень хочет спать, и ушла. А потом, лежа без сна под одеялом, вспомнила, как они с отцом ездили туда каждые пол года. Нела сжимала зубами подушку, пытаясь выдавить то ли крик, то ли слезы, но ни того, ни другого не было. Только сердце колотилось так, будто норовило пробить грудную клетку. И Нела молила, чтобы оно наконец пробило ее и заткнулось.
И вот, спустя много часов очередной бессонной ночи, телефон пискнул. Уже другой телефон – простой, купленный на шумном рынке у какого-то нелегала, и который невозможно отследить. Нела дотянулась до него слабой рукой. «Доступ готов. Вживи себе чип. В субботу я буду ждать тебя в 02:00 на условленном месте» – прочитала Нела сообщение в зашифрованном мессенджере. Она откинулась на подушку, закрывая глаза, и усилием воли пытаясь дать себе еще один шанс.
***
Клэр Томас идет по коридору Лаборатории, слушая, как цокают каблуки ее туфель по гладкому полу Лаборатории. Резкий холодный свет ламп отражается на гладком полу и бьет по глазам. Впервые за полтора года она чувствует себя здесь неуютно. С одной стороны ей хочется побыстрее исчезнуть отсюда, а с другой – этот громкий и мерный звук собственных шагов ее успокаивает. Он вселяет уверенность и кажется жизнеутверждающим.
– Мисс Томас? – приветливый, и в то же время требовательный голос заставляет ее остановиться.
– Да?
Еще недавно Клэр была рада слышать этот голос. Но сейчас он вызывает только панику.
– Вы идете проверять Испытуемых? – офицер говорит это как ни в чем не бывало, поравнявшись с ней, – Нам по пути, я хотел сказать вам кое-что.
– Конечно, – кивает Клэр настороженно.
– Я хотел извиниться за недавнюю резкость, – говорит Максимилиан с улыбкой, – Сами понимаете, ситуация непростая. Мы все на нервах.
– Я… Просто…, – Клэр теряется от неожиданного извинения Максимиллиана, – Конечно, я тоже шокирована. Но… Пожалуйста, поймите – я же делала все, что от меня зависит!
Она смотрит на Максимиллиана возмущенно, и в то же время умоляюще.
– Понимаю. Это действительно не ваша вина, – офицер печально склоняет голову.
– Я пыталась защитить вас! Это несчастный случай, что он попал в инспектора…
– И я благодарен вам, мисс Томас, – Максимиллиан останавливается и сжимает руку Клэр своими холодными ладонями, качая головой, – Я рад, что у нас есть такие… ответственные сотрудники, как вы. Я обязательно поговорю с доктором Эрихом о вашем повышении.
– Правда? – Клэр непонимающе моргает, глядя в сияющие глаза офицера, – Тогда… Спасибо!
– Да, вы давно это заслужили. Надеюсь, вы не сделаете ошибочных выводов. И помните… Мы в одной лодке.
Максимиллиан кивает с улыбкой, отпуская ее руку. Клэр снова смотрит на его удаляющуюся фигуру, чувствуя, как уголки ее губ ползут вверх в счастливой улыбке. И лампы в коридоре будто начиняют сиять ярче, но уже теперь они похожи на свет звезд, и снова вселяют вдохновение.
***
В пятницу, незадолго до полуночи, Нела прокралась к спальне отца, чтобы убедиться, что он спит. В тишине она вернулась в свою комнату, натянула удобные штаны и темную толстовку с глубоким капюшоном. Сняла с пальца пластырь, где под кожей все еще выступал бугорок не до конца прижившегося чипа. Она надеялась, что тонкий разрез чуть повыше первой фаланги не помешает сканированию. «Я не оставлю им то, ради чего я работала. Весь третий этап заберут на Изъятие через восемь дней. Но они не получат ни меня, ни моих Испытуемых» – сказала ей Клэр в последнюю встречу в городе. Нела только кивнула. Помощь медсестры была бесценной, а слова уже не значили ничего. С тех пор Клэр не выходила на связь.