Теперь Нела впервые почувствовала дискомфорт от отчуждения. До этого ее положение было неоднозначным. Она не скрывала свою позицию, ее призывы в интернете и посты в соцсетях (которые вовремя удалялись службой безопасности) ясно показывали ее мнение и привлекали внимание, хоть и не снискали особой поддержки. Но захоти она, и все эти люди стали бы ее друзьями. Однако, теперь, когда она четко обозначила свою позицию, негласный закон впервые дал заметную слабину.
Нела опустила голову, подавляя желание встать и уйти из класса:
– Мне все равно. Как скажете, так и сделаю.
Миссис Блант задумчиво и снисходительно посмотрела на нее:
– Очень жаль, что тебе все равно, Корнелия.
Нела пожала плечами, уставившись в парту и стараясь не слышать смешков с задних парт. Оставаясь дочерью главы ЛИСА, она вдруг перешла в раздел врагов Корпорации. И глупо было бы недооценивать влияние того, что родители многих учеников привилегированной школы имени Николаса Эйнвуда так или иначе были связаны с Корпорацией. И сейчас Нела впервые ощутила странную пустоту от осознания того, что даже если она скажет «Привет», ей вряд ли ответят. Никто не хочет оказаться связанным с ней. Ведь то, что простят ей, не простят им. И их родителям.
Однако, только Нела понимала, насколько относительна ее неприкосновенность: да, ее не сослали в провинцию. Но только потому, что отец боялся окончательно потерять контроль над ней. Также она знала и то, что отец действительно может исполнить свое обещание – и исполнит. Исполнит хотя бы потому, что не может ей простить предательство.
***
Стеклянные двери Лаборатории раздвинулись. Нела замерла в дверях, безнадежно покосившись на стоящего у нее за спиной водителя. Тот вопросительно поднял брови и кивнул ей на дверь. Рэя провести не удастся, Корнелий для того и послал своего личного водителя, чтобы не допустить сюрпризов.
– Здравствуй, Нела, – приветливо улыбнулась миссис Робертсон. – Пойдем со мной.
В коридорах было мало народа, и даже свет горел как-то приглушенно – Нела вспомнила, что сегодня воскресенье, наверняка почти у всех сотрудников выходной. И все равно, она не могла подавить поднимавшуюся из глубины ненависть к этому месту. Это было ощущение, похожее на тошноту, только раздражитель находится не внутри тебя, а снаружи. Подумать только, она не была здесь два года, а казалось, будто сто лет. И всего два года назад это место было совсем другим – разумеется, уже тогда были начаты разработки, но она-то этого не знала… Тогда это была просто компания, где работал ее отец – не более. И миссис Робертсон, которую она не видела те же два года, совсем не изменилась. Доброжелательная, милая женщина лет тридцати пяти с классичесими чертами лица и темными волосами, заколотыми в пучок. И казалось, что она все так же рада видеть Нелу, как и раньше, будто это не она, Нела, совсем недавно устроила скандал в СМИ и обвинила Лабораторию в ужаснейших вещах, которые были правдой.
– Сегодня у нас выходной, – будто извиняясь, с прежней улыбкой в голосе произнесла миссис Робертсон, – Обычно здесь оживленно. Но ты это и так помнишь, верно?
Нела промолчала. Эта дружелюбная женщина не заслуживала того, чтобы высказать ей все, что Нела думала об этом месте. Миссис Робертсон заправила за ухо прядь темных волос, которые выбились из гладкого туго заколотого пучка на затылке.
– Зачем я здесь? – просто спросила Нела.
– Ты не знаешь? – с удивлением в голосе тут же спросила миссис Робертсон. – Ладно. Сейчас мы с тобой поднимемся в отдел делопроизводства. У нас скопилось очень много отчетности за предыдущий месяц, ты ее посмотришь и рассортируешь. Хорошо?
Она снова улыбнулась, и Нела вспомнила эту пластмассовую улыбку. На похоронах ее матери миссис Робертсон так же улыбалась ей, когда Нела не смогла произнести речь, которую заготовил для нее отец. Тогда она просто замерла, невидящим взглядом буравя стену, Корнелий подал знак, и миссис Робертсон ласково обняла ее за плечи, утешающе что-то говорила, пока вела к машине. Потом погладила по волосам и помахала рукой, все так же улыбаясь – как будто действительно ничего не случилось, как будто эта искусственная улыбка могла все исправить…
– А ваши интеллектуальные компьютеры не могут сами рассортировать эти отчеты? – скептически хмыкнула Нела, отбрасывая воспоминания.
– Конечно, могут, – еще приветливее улыбнулась миссис Робертсон, будто Нела сказала что-то забавное, – Но твой отец пожелал, чтобы ты их сначала прочитала. Хорошо?