***
Максимиллиан задумчиво смотрел на протокол сегодняшнего дела. Он еще раз пролистал его, хотя и так знал все детали, и медленно отодвинул на край стола. Ему часто приходилось задерживаться на ночь по долгу службы, но именно сегодняшней ночью дел было больше, чем когда-либо. Однако, он отлично знал, какие из них подождут утра. Стояло затишье перед бурей, которая должна была разразиться утром – поэтому сейчас можно было ненадолго насладиться им и отложить все дела. Кроме одного. Закурив, он выжидающе посмотрел на часы. Они висели на стене с тех пор, как он занял этот кабинет – почти два года. Лаконичный белый круг без циферблата. Бесцельно блуждающая стрелка – дань моде. Скоро на часах, наверное, не будет и стрелок, останется просто белый круг. Чистая символика. Он перевел взгляд на монитор компьютера, где время отображалось уже в привычном для него формате. Четвертый час ночи, лучшее время для душеспасительных бесед и визита к тем, кто не может спокойно смотреть на тебя. В другое время Максимиллиан предпочел бы теплую постель и десятый сон, но сегодня выдалась горячая ночка не только у него. И дело даже не в том, что эти наивные детки устроили какую-то пакость, а в том, что за эту пакость придется краснеть нескольким весьма высокопоставленным людям. И Максимиллиан входил в их число.
Максимиллиан нажал на кнопку внутренней связи, и охрана внизу сообщила, что Корнелий ожидает его в своем кабинете. Максимиллиан медленно выкурил еще одну сигарету и не спеша подошел к окну. Тридцать четвертый этаж. Вашинтон виден, как на ладони. Такой огромный, раскинувшийся на сотню километров за последние годы, поглотивший несколько ближайших городков. Он светится и пульсирует, как живой организм. Такой живой, сытый, вскормленный и управляемый Корпорацией. Той самой корпорацией, генеральный директор которой сейчас сидит в приемной и ждет его, Максимиллиана, чтобы поговорить о своей непутевой доченьке. Чтобы сказать, что директор по безопасности несет даже больше ответственности за произошедшее, чем отец Нелы. Это на первый взгляд. И именно сегодня Корнелию придется подождать еще пару минут.
Максимиллиан не спеша докурил сигарету, затем вышел из комнаты и в предвкушении направился в кабинет генерального директора. Этот разговор обещал быть интересным. Конечно же ему, директору по безопасности и старшему офицеру, придется убедительно оправдываться – но эта формальность будет лишь для деликатного прикрытия истинных чувств самого Корнелия. Ибо кто же еще, если не грешить против правды, отвечает за действия своей несовершеннолетней дочурки? Но Максимиллиан, конечно, подыграет – принесет извинения за халатность охраны и все тому подобное. Это не трудно и даже забавно, когда понимаешь, насколько бессмысленно-необходим этот формальный рабочий этикет.
Корнелий сидел в своем кресле, задумчиво перебирая документы на столе. Увидев Максимиллиана, он кивнул ему на соседнее кресло – глубокое и мягкое. Максимиллиан сел и какое-то время наблюдал, как Корнелий убирает со стола документы, словно не замечая его. Его лицо не выражало ничего. Наконец он убрал на полку последнюю папку и повернулся к Максимиллиану, как бы между делом спросив:
– Итак, напомните мне, сколько лет вы уже занимаете эту должность?
– Почти два года, сэр, – ответил Максимиллиан, встретившись взглядом с Корнелием. – Вскоре после того, как вы заняли свой пост.
Корнелий медленно кивнул и обвел взглядом кабинет.
– Как вы думаете, почему я доверил вам такое важное дело, как охрану всей Корпорации? Именно вам.
Максимиллиан внимательно посмотрел на Корнелия, пытаясь понять, какой ответ тот желает получить. Ну и странный же вопрос. Корнелий выжидающе смотрел на него, спокойно и словно уже зная ответ. Максимиллиан вслед за Корнелием тоже обвел кабинет взглядом. Почти пустое пространство, светло-серые стены, антикварная мебель из черного дерева – симбиоз традиций и новых технологий.
У пустой стены стоял большой аквариум на минималистичной подставке. Белая арована размеренно плавала в нем с тех самых пор, как Корнелий стал генеральным директором Корпорации. Безупречный платиновый окрас, не характерный для арован, сделал эту рыбку редчайшей. «Какая ирония, – как-то сказал Корнелий Максимиллиану, – Самая дорогая рыба в мире – жертва случайной генетической мутации».
– Полагаю, потому что вы посчитали, что я лучше других справлюсь с этой должностью, – спокойно произнес Максимиллиан, наблюдая, как ослепительно белый продолговатый силуэт пронизывает водную гладь.