Любопытные сведения о пребывании Энвера в Средней Азии содержатся в книге лидера башкирского национального движения А.-З. Валидова, ушедшего в 1920 г. из Советской России в Туркестан и после переезда в Турцию носившего имя Зеки Велиди Тоган. Возглавляя в годы гражданской войны Башкирскую автономную республику, он после разрыва с большевиками организовал Туркестанский национальный комитет, ставивший целью объединение соперничавших в Средней Азии различных басмаческих отрядов. Приезд туда Энвера у большинства руководителей этих отрядов не вызвал восторга. Это объяснялось тем, что в присланных ранее Энвером номерах журнала «Знамя ислама» («Лива-Ислам») имелись статьи, не только призывавшие к объединению исламского мира для борьбы со странами Антанты, но и пропагандировавшие соглашение с советской властью. А это противоречило идее басмаческого движения. О взглядах иттихадистов, впрочем, и прежде было известно ишанам, предводителям басмачей, которые встречались с Джемалем и Халилем, посещавшими Бухару, Ташкент и другие города. Обращаясь к Джемалю, они писали: «Вы не должны выдавать нас русским».
Валидов был уполномочен своим комитетом вести переговоры с Энвером. Они проходили в бухарском доме афганского посла, начались 23 декабря 1921 г. и длились несколько дней. Тут же было получено сообщение, что большевики не допустили в Бухару возвращавшегося из Афганистана Джемаля: его пересадили на поезд, шедший в Ташкент, и затем отправили в Москву. Это вызвало беспокойство у Энвера. А в Москве о тайном отъезде Энвера узнали лишь спустя две недели. Чтобы выяснить причину, в Наркоминдел неоднократно приглашали турецкого посла Али Фуада, который заявил, что, по известным ему словам Энвера, тот решил «выполнить свой последний долг».
В ходе переговоров Валидов пытался выяснить цель приезда Энвера и чем тот может быть полезен. Энвер был несколько удивлен таким приемом. «Как мне сказали, — говорил ему Валидов, — вы хотите присоединиться к басмачам. Это один путь. Другой — дорога в Афганистан. Русские вам не разрешат, но мы вам поможем в этом». Иными словами, валидовцы хотели бы, чтобы Энвер развернул дальнейшую деятельность вне Туркестана. В последующие дни переговоров обсуждали вопрос, где целесообразнее, с точки зрения безопасности, находиться Энверу. Берлин отпал, так как там Энвера могла постигнуть участь Талаата. Энвер попытался выяснить, почему Валидов против его перехода к басмачам. Валидов приводил в ответ различные аргументы: что эта борьба имеет внутренний характер, хотя они и рассчитывают на помощь извне; такая помощь может не поступить, если страны Антанты узнают об участии Энвера в басмаческом движении, поскольку на Западе считают его как бы новым кайзером Вильгельмом II; таким же он остается в глазах русских, особенно белых, а это создает дополнительные трудности в борьбе за свободу Туркестана.
Валидов убеждал Энвера переехать именно в Афганистан, но не заниматься там делами индийских мусульман, так как это тоже может осложнить ход событий в Средней Азии, и утверждал также, что панисламизм и пантюркизм, которые проповедовались иттихадистами, «не находят здесь поддержки». Свое возражение против участия Энвера в басмаческом движении Валидов объяснял еще и тем, что в Туркестане уже имеется масса фидаев (борцов за веру), и освобождение страны — это только их дело.
Руководители басмаческих отрядов, встречавшиеся ранее с Джемалем и Халилем, считали планы последних поднять восстания против британского господства в Афганистане и Индии несбыточными и авантюристическими. Они ясно представляли себе цели иттихадистов, не особенно интересовавшихся надеждами туркестанцев и ставивших своей задачей лишь формирование, хотя бы и с помощью советского руководства, мусульманских дивизий для направления их в Турцию. Такие же чувства они испытывали к Энверу. Валидов пришел к заключению, что Энвер не учитывает «всех складывающихся жизненных обстоятельств и событий. Ни с какими материалами о Туркестане, географическими и статистическими, на европейских и русском языках он не знаком». Энвер же продолжал настаивать на своем решении присоединиться к басмачам: «Если победим, стану гази. Если не победим, то погибнем за веру». Стать гази Энвер собирался, возглавив Среднеазиатское мусульманское государство.