Акмаэль заметил тревожное изменение ритма дыхания Эрнана. Инстинктивно рука короля потянулась к рукояти меча, но Эрнан не атаковал. Он сидел неподвижно, как камень, зеленые глаза тлели под рыжими бровями. Он смотрел не на короля, а на что-то, что видел только он.
Металлический запах пронзил чувства Акмаэля, и его осенило осознание. Он взглянул на Церемонда, но янтарные глаза волшебника были устремлены на Эрнана, который теперь повернулся к своей сестре и сказал ей низким рычанием:
— Сегодня ты погибнешь от моего меча.
Эрнан направил лошадь к армии повстанцев.
С лицом, полным тревоги, Эолин развернула свою кобылу, чтобы следовать за ним.
Хелия, явно сбитая с толку их внезапным отступлением, галопом неслась позади.
Акмаэлю пришлось бороться с желанием броситься за ними. Гнев вылился в злобный упрек.
— Слишком рано для таких проклятий, старый волшебник!
Церемонд удивленно приподнял бровь, но почтительно кивнул.
— Простите меня, мой король. Я думал, вы будете довольны. Наверняка вы видели, что он не был склонен принять ваши условия, и есть не один способ избежать кровопролития.
Акмаэль сдержал свой гнев.
— Это был бесчестный поступок, а угроза его сестре — нехороший знак.
— Уверяю вас, мой Король, он будет слишком растерян, чтобы поднять меч против кого-либо.
Не убежденный, Акмаэль сжал поводья и замедлил дыхание. Кори однажды заверил его, что Эрнан никогда не допустит, чтобы его сестра пострадала, но сейчас эта мысль его мало утешала. Известно, что даже самые крепкие узы любви рушились под ужасающим безумием Ахмад-мелана.
Шагов за пятьдесят до их рядов Эрнан отвернулся от своих воинов и поспешил к временному убежищу под одиноким деревом. Эолин, все еще находившаяся на расстоянии позади него, остановила свою лошадь.
Хелия подъехала к ней сзади, взволнованная и озадаченная.
— Что, во имя богов, только что произошло?
Эолин не сводила глаз с Эрнана.
— Хелия, иди к нашим людям. Я должна поговорить с моим братом.
Оставив горную воительницу позади, Эолин подошла к Эрнану и спешилась в тени раскидистых ветвей. Она вонзила свой посох в землю.
Эхекат
Нэом вехам
Леаном энем
Эхуки
Воздух замерцал, и долина расплылась. Только ее брат остался в центре внимания. Он стоял к ней спиной, положив руку на рукоять меча, другой сжимая низкую сильную ветку. Жар его ярости отражался плотными волнами от его спины.
Эолин глубоко вдохнула, пытаясь справиться со своими опасениями. Она осторожно шагнула к нему.
— Эрнан.
— Отойди от меня, ведьма, — прорычал он. — С меня хватит твоих заклинаний и обманов! Ты убедила меня, когда ты была моей сестрой, потерянной и вернувшейся ко мне. Теперь я вижу, что ты всего лишь шлюха Короля-Мага!
Эолин приготовилась к его оскорблениям. Эрнан был не в себе, и если она не снимет это проклятие, гнев, который пылал в его венах, сведет его с ума. Битва будет проиграна еще до того, как начнется.
— Эрнан…
— Не провоцируй меня! — обнажив меч, он бросился на нее.
— Эрнан!
Его клинок остановился у ее горла. Эолин услышала металлический всхлип Кел’Бару, который бился с волей Эрнана.
— Я Эолин, твоя сестра и верховная мага Мойсехена. Ты меня услышишь и увидишь. Сейчас.
По вискам Эрнана текли ручейки пота. Его глаза дернулись и расширились.
— Сестра? — выдавил, будто ему потребовались все силы, чтобы говорить. Кел’Бару вырвался из его хватки и рухнул на землю. Эрнан упал на колени от силы лихорадки. — Что со мной случилось? Меня одолевает желание убить тебя.
Слезы текли из его глаз. Эолин двигалась быстро, чтобы ярость не перешла в безутешное отчаяние.
— Это Ахмад-мелан, — она достала из-за пояса амулет и сломала его, выпустив медную пыль ему в лицо. — Дыши, Эрнан. Дыши глубоко.
Его голова вскинулась от противоядия. Подойдя к нему сзади, Эолин приложила ладонь к его влажному лбу, а другую — к пульсирующей груди. Закрыв глаза, она искала корни проклятия и силой выдергивала их.
Эхекат,
Нэом дена даум
Эренам рехорнем экат
Бенаум энем
Эрнан пошатнулся, и его стошнило желчью на траву. Лихорадка ушла, оставив дрожь. Встав на колени, Эолин обняла его и поднесла к его губам фляжку с водой с мятой.
— Все кончено, — она заверила его тихо, поощряя его выпить. — Ты восстановишь свои силы через несколько мгновений.